Третья стихия

Голс присвистнул и протянул восхищенно:

— Ничего себе инвалид!..

От второго удара — здоровой рукой — контуженый только что танкист сумел ловко уклониться. Лазерник свой он, судя по всему, уронил еще при контузии, так что вынужден был теперь вступить в рукопашный бой, навязанный ему великодушным инвалидом Занозой. Пока эти двое обменивались первыми ударами, вокруг них закипало настоящее побоище. Обе стороны еще до столкновения понесли друг от друга изрядные потери, тем не менее те, кто до этого столкновения дотянул, получили возможность в полной мере потешить свой боевой дух: противники, покинув спины своих монстров и свои горящие танки, бросились друг на друга врукопашную, и вокруг Стержня завязалась наконец решающая битва. Чем-то эта битва напомнила Михаилу пьяную матросскую драку в приморском кабаке: не используя сабель и лазерников, противники вдохновенно дубасили друг друга кулаками, а также ногами, то есть — занимались откровенным руко- и ногоприкладством, в том числе и женщины, а дети шныряли между танками и стоящими неподвижно монстрами, выслеживая друг друга, и, выследив, занимались тем же. Одна только Оса не принимала участия во всеобщем спарринге: она стояла возле Стержня, наблюдая за боем между своим соплеменником и Занозой. При этом ни она, ни кто другой из увлеченных потасовкой не сделал попытки посягнуть на спорное оружие: похоже было, что непосредственный спор за оружие считался у них делом тех двоих, что мерялись силой возле Стержня, а для всех остальных конфликт был просто прекрасным поводом немного повоевать и даже пустить друг другу кровь, а в довершение отвести душу в хорошей драке. Они вполне могли позволить себе смертельные игры, не опасаясь при этом за свою жизнь. Странники — что с них возьмешь! И выходит, что единственными, кто мог бы действительно пострадать на этом куликовом поле, были незваные зрители, скромно приютившиеся возле местной общественной помойки.

Так размышлял Михаил Летин, подумывая уже и о том, куда бы ему со своей компанией двинуться по окончании просмотра, когда заметил вдруг над дерущимися странное движение воздушной субстанции. Миражи, на которые он давно уже перестал обращать внимание, выгибались причудливыми узорами вокруг одной точки неподалеку от Стержня. «Батюшки, да это же…» Не успел он сформулировать мысленно свою мгновенную догадку в конкретное слово, как миражи вокруг критической точки разошлись кругообразно, и в воздухе над полем межклановых разборок возникло именно то, что всплыло мгновением раньше перед внутренним взором Михаила: а именно — имперский катер преследователей.

— Ах ты сволочь настырная! Дерьма тебе в реактор! — процедил Петр.

— Лучше — взрывчатки, — невозмутимо усовершенствовал рацпредложение Петра Владимир Карриган.

— Мишка, уводи! — велел Петр.

Михаилу показалось, что он находится на очередной репетиции их коронной сцены: те же, в боевой декорации. К привычной, повторявшейся уже не раз ситуации явно чего-то недоставало, и Михаил тут же понял: не хватает милого сердцу звукового сопровождения из Карриганова кармана. Всеобщее, несомненно, воспоминание было достойной эпитафией погибшему прибору, небольшому произведению искусства, перевернувшемуся сейчас, наверное, в своем плавучем гробу, то есть в чреве у дохлой рыбы.

Михаил огляделся напоследок — все ли на месте — и с удовлетворением отметил возвращение с мусорного наблюдательного пункта Попрыгунчика. Все были в сборе. Он сосредоточился и без малейшего на сей раз усилия ощутил под ногами что-то базовое, но процесс был бесцеремонно нарушен распоряжением Карригана:

— Повремени-ка минутку!

Обернувшись, Михаил удивленно уставился на неизменно самоуверенного преступника международного пошиба. Карриган, глядя в поле, где среди неподвижных битсов и танков все еще продолжался разухабистый клановый мордобой, произнес отчетливо:

— Странник!

— Некогда! — раздался рядом злой запыхавшийся голос.

— Дружеская просьба, — сказал Карриган. — Мы тебя сегодня выручили, выручи и ты нас. Клади этого вояку, бери свою пушку и попробуй сбить из нее вон ту птичку!

«Та птичка», висевшая до сих пор неподвижно, сориентировалась наконец, кажется, в боевой обстановке и нащупала своими радарами необходимые ей объекты. Заноза как раз уложил противника ударом искалеченной руки в нос, когда катер резко покинул место своего прибытия и направил стремительный полет прямо к небольшой группе наблюдателей в мусорном интерьере.

— Мишка, уводи! — вновь жестко приказал Петр. — Из этого ствола ему имперца не сбить!

— Тут резак нужен! — нервно заметил Голс.