Третья сторона медали

Возвращался Гарри из этих рейдов вымотанным, но никогда не забывал заглянуть к Сириусу и Драко. Но если крестный уже потихоньку начал вставать, то блондин пока не мог окончательно оправиться от ран. Выяснив, что пациентов вполне можно забрать домой, Гарри так и сделал. Теперь лучшие врачи приезжали в Норфолк-мэнор, все нужные зелья варил лично Снейп, а Золотой Мальчик мог сколько угодно сидеть у постелей своих близких людей. Гарри даже и не думал, что НАСТОЛЬКО привязался к Драко. И только тогда, когда он понял, что может потерять блондина, гриффиндорец осознал свои чувства. Это уже была не привычка, и тем более не прихоть. Это было нечто, весьма похожее на любовь, и Гарри не мог этого не понимать. Каждый вечер, возвращаясь с очередного рейда, гриффиндорец торопился увидеть свое блондинистое счастье. Гарри садился рядом, брал в ладони руку Драко и сидел рядом часами, рассказывая обо всем подряд. Сил Малфоя хватало только на то, чтобы в ответ слабо улыбаться и тихонько сжимать пальцы своего парня. Видя, как Гарри за него волнуется, как он ухаживает за ним, Драко преисполнялся нежности и благодарности. Он с нетерпением ожидал этих встреч, заканчивавшихся осторожным поцелуем и не мог дождаться того момента, когда, наконец, выздоровеет и будет способен на большее.

Сириус ждал того же самого, причем с не меньшим нетерпением. Люциус до сих пор сердился на него за то, что он ввязался в дуэль с Беллатрис и чуть не свалился за Арку. Блэк был потрясен тем, с какой страстью аристократ его отчитывал. Казалось, только что Люциус неистово целовал его, радуясь, что Сириус пришел в себя, а уже в следующий момент метал громы и молнии. Блэк знал один очень хороший способ вернуть себе расположение Малфоя, но… пока у него просто не было сил, чтобы этим способом воспользоваться. Сириуса раздражала необходимость валяться в постели, когда остальные продолжали сражаться с Пожирателями. Однако последствия проклятья все еще давали себя знать, и Блэк не слишком хорошо держался на ногах. Особенно это злило его в свете того, что Люциус все реже и реже заглядывал к нему в комнату. Прождав впустую три дня, Сириус с усилием поднялся из постели и даже выбрался в коридор.

- Сири! Что ты делаешь? - побледнел Люциус, увидев, как Блэк тихо сползает по стенке. - Зачем ты встал?!

- Хотел тебя увидеть, - попытался улыбнуться Сириус, но улыбка вышла кривой.

- Я тебя убью! - застонал Малфой, подхватывая Блэка и транспортируя его обратно в спальню. - Я тебя убью! Сам! С особой жестокостью!

- Лучше поцелуй меня, - промурлыкал Сириус, притягивая к себе блондина.

- Блэк, ты что, совсем с катушек слетел? - окончательно рассвирепел Малфой. - Тебе нельзя вставать! Нельзя двигаться! И забудь о сексе еще как минимум на две недели! Посмотри на себя - ты даже ходить не в состоянии, а не то что трахнуть кого-нибудь!

- Зато ты в состоянии, - хмыкнул Сириус, не прекращая ласкать Малфоя, и с удовольствием чувствуя, как тело любовника невольно откликается на ласки. - В таком состоянии, что даже начал избегать меня. Но ты кое-что забыл, Люц. Ты не можешь принимать решения за нас обоих.

- Но я… не могу, - выдохнул Люциус, не в силах оторваться от манящего тела. - Ты… слишком слаб.

- Ну… не так уж и слаб, - хмыкнул Сириус, притягивая ладонь любовника к своему паху и позволяя ощутить собственное болезненное возбуждение. - И потом… ты ведь будешь осторожен, правда?

- Правда, - выдохнул Люциус, сдаваясь на милость победителя. - Я буду ОЧЕНЬ осторожен.

Глава 37

Люциус всегда просыпался рано. Несмотря на то, что согласно кодексу Малфоев аристократам полагалось спать как минимум до обеда, он был ранней пташкой. А тот образ жизни, который он вел в последнее время, возглавляя армию бывших Пожирателей, и не позволял разлеживаться допоздна. Однако сегодня Люциусу совершенно не хотелось вылезать из постели. Он чувствовал себя на редкость уютно и удобно, покоясь в собственнических объятиях Блэка. Люциус машинально перебирал черные волосы мужчины, устроившего свою голову на его плече, и пытался вспомнить, с кем и когда ему было так же хорошо, как с Сириусом. Память нагло молчала. Обычно его любовники либо были безвольными куклами, которых он трахал, не соизволяя даже помнить имен, либо опасными противниками, с которыми всегда следовало быть настороже. Блэк не вписывался ни в одну из этих категорий. Он отдавал столько же, сколько брал, был внимателен к партнеру и готов был защитить его даже ценой собственной жизни. Все свои 42 года Люциус думал, что сам он на подобный поступок просто не способен. Что ни один партнер не в состоянии вызвать у него серьезных чувств или сильных эмоций. В его фамильном кодексе не было пункта о том, что у Малфоев нет сердца, но… это и так было ясно! Ледяные, надменные, самовлюбленные, эгоистичные… как только не называли представителей его рода. И Люциус был самым ярким воплощением всех этих качеств. Пока не встретил Блэка.