Третья стража

– Говорю вам, я его видела! Голый мужчина, совершенно голый! Даже без белья и босиком! Бандит!

Детектив Бранкович бросил взгляд на сидевшую напротив даму. Любопытный экземпляр! Фрау Розалинда Шнитке, немка почтенного возраста, одинокая, но весьма контактная – первая сплетница, как утверждают соседи… Такие склонны к самым невероятным фантазиям – тем более, что сейчас она возбуждена… зрачки расширены, на щеках – красные пятна, и слюной брызгает точно верблюд…

Отодвинувшись подальше, детектив спросил:

– Почему вы решили, что этот мужчина – бандит?

– Он выглядел как бандит! – заявила фрау Шнитке.

– Вы разглядели его лицо?

– Нет, я видела его со спины. Но спина была бандитская!

– Хмм… Как вы это определили?

– Спина мускулистая, шея толстая, плечи как у штангиста, стрижен коротко, – с немецкой дотошностью стала перечислять фрау Шнитке. – Очень бледный! Несомненно, бандит!

– Толстая шея, мускулистая спина… – пробормотал Бранкович. – Еще и бледный… Бандит, говорите? Маловато доказательств.

– Но он же был голым! Кто, кроме бандита, может разгуливать голым поздно вечером? – сказала фрау Шнитке и с победным видом уставилась на детектива.

– Бандиты обычно ходят одетыми, – возразил тот. – Понимаете, уважаемая, надо же где-то прятать оружие… Голые – это нудисты.

– А разве нудист не может быть бандитом?

Непрошибаемая логика, подумал Бранкович. По совести говоря, он вызвал фрау Шнитке от отчаяния. Дело не продвигалось! Он выполнил все, что положено, но почему и как исчез русский доктор, оставалось совершенно непонятным. Заявители, Габрич и его жена, указали место печального события, и окрестности поляны, ручья и водопада были прочесаны трижды, на расстоянии пять-шесть километров. Собаки взяли след доктора, но он обрывался у водопада, и там не нашлось никаких признаков борьбы – вообще ничего, будто доктор вдруг вознесся в небеса. Опрос соседей и коллег из госпиталя тоже ничего не дал. У доктора Глеба Соболева не было врагов, его ценили и уважали, он считался лучшим хирургом Сплита, и все, кто контактировал с ним, относились к доктору с большим сочувствием. Недавно он потерял жену – настоящая трагедия, если учесть, как они любили друг друга. Поэтому не исключалось самоубийство – версия вполне состоятельная, если бы у водопада остался труп. Скажем, с простреленной головой или ножом в сердце… Другая версия, похищение с корыстной целью, тоже не играла: никто не требовал выкупа или, например, освобождения из тюрьмы каких-нибудь преступников. Безмотивное убийство?.. Но где хотя бы капля крови, где оружие, где следы убийцы, где, наконец, мертвое тело?.. Нет, подобный расклад казался Бранковичу тоже очень сомнительным. Оставалось думать, что эта история как-то связана с прошлым доктора, с российским его происхождением – там, возможно, нашлись бы зацепки и темные места. Бранкович сделал запрос через консульство России в Сплите и неделей ранее получил все нужные материалы. Выяснилось, что Глеб Соболев, капитан медицинской службы в отставке, провел два года на Кавказе, в полевом армейском госпитале, и даже участвовал в боевых операциях. Вдруг он кому-то насолил?.. По опыту войн, не так давно терзавших распадавшуюся Югославию, Бранкович знал, сколь мстительны боевики любых конфессий, хоть мусульмане, хоть христиане. Такие могли бы выкрасть доктора, а что следов не осталось, так это объяснимо – люди умелые, искусные в злодействе. Но комиссар полиции Сплита, начальник Бранковича, хоть и принял эту гипотезу, следствие закрыть не разрешил. Основания к тому имелись – раз доктора похитили, значит, кто-то за ним следил, готовил похищение или, быть может, убийство. Копай дальше, ищи мотивы и свидетелей, распорядился комиссар. Пропавший – видная персона! Гражданин России и Хорватии, уважаемый врач, а не какой-то безбашенный турист из Нидерландов! Пока не найдем, дело не закроем.

Бранкович еще раз опросил свидетелей, соседей и коллег, добрался даже до петербургских знакомцев пропавшего, до тех, с кем он учился и работал, до какого-то профессора, посетившего его в июле в Сплите, но толку было ровно ноль. Никто не помнил, чтобы за доктором следили; выглядел он, как обычно, грустным и задумчивым, иногда говорил невпопад, будто бы сам с собой, но это объяснялось гибелью супруги. Беспокойства не проявлял, работал превосходно, без всяких конфликтов с пациентами, хотя попадались среди них капризные особы. Имя фрау Шнитке выплыло в допросе Ангелки Габрич, назвавшей всех до единого соседей. Бранкович вызвал пожилую даму – и вот она перед ним, со своей идиотской версией. Видела бандита, а бандит он потому, что голый… еще бледный и с мускулистой спиной… Бред!

Тоскливо вздохнув, детектив поинтересовался:

– Когда это случилось? Когда вы заметили этого голыша?

– Месяца два назад, в начале июня, – сообщила фрау Шнитке, поправив свои седые букольки. – Вечером я гуляю с Максом… это мой пекинес… и Макс обычно поднимает лапку у большого камня – у нас в Солине масса камней, какие-то древние развалины…

– Я знаю, – сказал Бранкович и снова вздохнул. – Римский амфитеатр…