Третья версия

— Н-нет, — качнула головой Пухова, наливая оче­редную рюмку. — За какие-такие заслуги?

— А за красивые глаза! — озорно подбоченилась Полина Гавриловна. — Ведь были же у меня когда-то красивые глаза?

— Были, — удрученно поддакнула Ирина, думая о своей незадачливой судьбе. — Когда-то были.

Дорошина вышла — в спальне звонил телефон. Че­рез неплотно прикрытую дверь оттуда доносилось:

— Да не скрываюсь я, с чего ты взял?.. Да, приго­товила... Нет, сегодня не могу. Гости у меня... Завтра? Завтра можно... А во сколько? Почему так поздно?.. Да ничего я не боюсь, с чего ты взял? Ладно, приду.

Вернувшись к столу, налила и выпила две рюмки подряд — одну за другой.

— Все, Ира! Вот и все. И конец...

— Кто это был? — спросила Пухова, протягивая ей шпротину на вилке.

 — Кто? — чуть помедлив, переспросила Дорошина. — Богатый дядюшка.

— Из-за океана? — ахнула Ирина.

— Зачем? Наш, советский. — И замолчала, погру­зившись в какие-то свои невеселые думы.

— Что-нибудь случилось, Поля? — участливо тро­нула ее за плечо Пухова.

— А? Что? — встрепенулась Полина Гавриловна.

— Я спрашиваю — случилось что-нибудь?

— Нет, нет, ничего — ответила Дорошина, снова впа­дая в состояние подавленности.

— ...Ну, вот, — закончила свой рассказ Пухова. — А потом все, потом она уже ничего не говорила. Только пила и плакала.

— Когда это было? Какого числа? — спросила сле­дователь.

Ирина зашевелила губами, вспоминая.

— Какого числа?.. Алик пришел ко мне в воскре­сенье, пятого. А в субботу я была у Поли.

— Значит, вы видели Дорошину за день до ее смерти, — не то спросила, не то подтвердила следова­тель.

Соколова подошла к длинной скамье, сдернула по­крывало. Здесь стояли выстроившись в ряд несколько спортивных сумок.

— Ирина Владимировна, посмотрите внимательно, быть может вы узнаете здесь сумку, принадлежавшую Дорошиной?

Пухова подошла и тут же указала на желтую спор­тивную сумку.

— Вот эта. Поля ее купила лет шесть назад. В тот вечер сумка стояла возле шкафа.

Подписав свои показания, свидетель Ирина Пухова ушла. Через некоторое время, постучавшись, вошел майор Лихарев.

— Товарищ советник юстиции, ваше поручение вы­полнено, — шутливо отрапортовал он Соколовой и вы­тащил из-за спины пунцовую розу на длинном стебле.

— Можно подумать, что я тебя посылала за цве­тами, — усмехнулась Майя Борисовна, ставя розу в вазу.

— Никак нет, товарищ следователь! Вы поручали мне проверить показания подследственного Крутова. Что и было сделано быстро и без потерь.

Майя Борисовна отложила в сторону протокол до­проса Пуховой, взяла чистый лист бумаги.

— Честно говоря, Юра, мне сегодня не до шуток. Го­лова раскалывается от всех этих... — Она кивнула на стопку исписанных протоколов. — Давай рассказывай, что узнал.

— Крутов действительно был в ресторане «Всполье» с десяти до полдвенадцатого. Я показал фотографию официантам, и один его опознал. Так что алиби Крутова подтверждено. Что нового поведала певичка? Я ее встре­тил у выхода.

— Она засвидетельствовала, что Крутов пришел к ней в двенадцать. Был слегка в подпитии, взвинчен и взнервлен. Но есть более интересные новости. В субботу, за день до убийства, Пухова была у Дорошиной. В разгар пированья хозяйке позвонил мужчина, они договорились о встрече на следующий день, то есть в воскресенье. Сумка, вот эта самая, стояла у шкафа. «Да, пригото­вила», — сказала Дорошина в трубку. Значит, тот, кто звонил, имел право на эти деньги.

— Твоя логика, как всегда, безупречна, — согласился Лихарев. — Что ты предполагаешь?

— Пока не знаю. Надо подумать.

— Мы сейчас едем к Дорошиной, начнем осмотр. Стажеру я приказал доставить дочь потерпевшей в про­куратуру. Он уже звонил из Юрьевца, будет здесь с минуты на минуту. Приезжайте все вместе.

Когда Лихарев вышел, Соколова набрала номер внутреннего телефона.

— Прошу Крутова ко мне!

Конвоир ввел Крутова — небритого, осунувшегося.

— Ну вот, Олег Аркадьевич. — Следователь подня­лась из-за стола. — Сейчас многое прояснилось, вы свободны. Если бы вы были искренни и откровенны с самого начала, это могло произойти значительно раньше.

— Как?!. Вы меня отпускаете?.. — Крутов не верил своим ушам.

— Здесь распишитесь, — показала в журнале Соко­лова. — Вот ваш паспорт. Вещи получите у дежурного.

— Я же признался, — растерянно бормотал Кругов. — Я не хотел, но все же... Убийство по неосторожности. Мне в камере говорили...

— Мы все проверили, Олег Аркадьевич. Дорошина была убита в тот же вечер, но гораздо позже. И совсем в другом месте.

Крутов вскочил.

— Значит, я ни в чем не виновен? Она погибла не от моей руки?

— Но втайне вы желали ей смерти, Крутов. Доро­шина была серьезным препятствием для ваших брачных планов.

Музыкант надменно откинул голову — он снова обрел утраченную было самоуверенность.

— Что у меня в мыслях, товарищ следователь, никого не касается. Мысль неподсудна!

Майя Борисовна протянула подписанный пропуск.

— Идите, Крутов. И желаю вам никогда больше с нами не встречаться.

Крутов почти выбежал из кабинета. Из окна Майя Борисовна видела: на противоположной стороне улицы с перекинутым через руку мужским плащом прохажива­лась Ирина Пухова.