Третья волна

Гекса поднял глаза и увидел ее. Меркаба летела по небу в окружении ореола огня. Страшная, убийственная сила тянулась вместе с движением небесной убийцы по Терсе, сокрушая, сметая, разрывая, уничтожая… Из города послышались крики и плач детей. Так долго ожидали они Прихода, прихода смерти, и вот он, настал час. Город через минуту стал похож на потревоженный муравейник, люди метались не разбирая дороги, бесцельно, хватаясь руками за головы. Женщины прижимали детей к груди, рыдали и причитали. Детский плач приводил в оцепенение тех, кто еще держался и не поддался общей панике. Кто-то в надежде уцелеть собирал вещи, в спешке забывая необходимое, кидая в сундуки и коробки ненужный хлам. По обрушившимся зданиям зашуршали подошвы ботинок мародеров, и за ними уже не гонялась городская стража.

Вдруг раздался взрыв такой силы, что шламан Гекса не сразу сообразил, в чем дело. пришел в себя верховный жрец лишь минуту спустя, опрокинутый взрывной волной, оглохший и ошарашенный. Уши болели так, будто по ним ударили кувалдой. Кажется, из ушей даже пошла кровь. Гекса со стоном поднялся на ноги, взглянул в сторону города и увидел, как над одним из остроконечных пиков горной гряды поднимается огромный столб белого дыма или пара. Острый конус теперь отсутствовал, на его месте зияло жерло кратера. Из него то и дело вырывались тучи камней и пепла. Спустя пару минут все это начало валиться сверху, засыпая Цеалинт. Камни стучали по черепице крыш, по мостовым, выбивали стекла в домах, пришибали бегущих людей, разламывали повозки.

Начинается извержение, догадался шламан Гекса, еще раз презрительно глянув на Меркабу.

Поднялся гул. То был не гул голосов в городе и не ворчание проснувшегося вдруг вулкана. Так ревела вода, смешанная с грязью и камнями, мутными потоками устремившаяся в долину. Снега на вершинах горной гряды начали стремительно таять, и часть их успевала испаряться, а оставшаяся часть смывала лес и окраинные кварталы.

Последовал новый толчок. Шламан Гекса с ужасом бросился прочь в поисках укрытия от камнепада. Камни стали крупнее, хотя и падали теперь реже. Позади с треском и грохотом дворец просел, рухнула сначала одна его половина, а затем и вторая. Трещина разрослась под дворцом, и остатки его вскоре свалились в недра земли, а над тем местом, где стоял дворец, в воздух поднялось плотное облако пыли. Шламан бежал вниз, по изменившейся в ужасную сторону террасе. В город.

Здесь уже все посходили с ума. Дрожь земли, низкие звуковые частоты вызывали в людях странные и страшные реакции. Люди носились как ошпаренные, начинали драться и убивать друг друга за мелочи: повозку, кувшин с водой, шаль… Кто-то полоумно смеялся, кто-то распевал гимны во славу Триады, кто-то справлял нужду прямо посреди улицы.

Люди сошли с ума. Катаклизм обратил разум в сваренный заживо бесформенный кусок плоти. Но это только начало. Шламан Гекса подозревал: главные силы Меркабы, укрытые до поры под землей, еще не показали себя.

По улице, на которой оказался шламан, поползла трещина. Она росла быстро, один только вид этой черной разверзнувшейся бездны вгонял в ступор и животный ужас. Из трещины тут же ударили струи раскаленного пара. Дома стали обрушаться, ссыпались прямо туда, в преисподнюю, вместе с людьми и животными. Шламан узнал школу, в которой сейчас, к счастью, не было детей. Школа провалилась посередине, то, что осталось, быстро расползалось в стороны. С прилегающих улиц бежали люди. Они не видели трещины перед собой, их обезумевший разум не фиксировал опасное препятствие. Люди на бегу валились туда, обдаваемые парами, сваренные еще до того как упадут на дно… Шламан попытался задержать бегущих. Он выставил руки, хотел поймать голосящую женщину, но тщетно. Женщина как груженая повозка отбросила шламана в сторону и сиганула в пропасть, настоящую пропасть уже, а не трещину.

Где-то рядом заплакал ребенок. Шламан Гекса оглянулся, с трудом увидел в облаках горячего пара маленькую девочку, сидящую под опрокинутым деревянным навесом. Гекса направился к ней, но не успел — булыжник величиной как раз с голову ребенка пробил навес и размозжил хрупкое детское тело.

Взмокший от пара и частично обваренный, шламан Гекса продолжил спускаться вниз, выбрав другую улицу, где еще не образовалась трещина.

Еще один подземный толчок и взрыв оглушили шламана надолго. Пока он, крича что-то, хватался за свою голову и невидящими, огромными вращающимися глазами пялился в пустоту, вершина пика Эскадо взорвалась мегатонным взрывом. Шрапнель крупных осколков посекла то, что еще уцелело, разворачивая стены и дома. Несколько высоких факелов уперлись в кровавое небо, возвещая о прорывах в газо- и нефтепроводах. В долине ухнуло — взорвались заводские реакторы…

Когда шламан Гекса частично обрел разум, инстинкты и дикий ужас погнали его прочь от пика. По склонам старой горы быстро текли ярко-желтые, почти белые потоки жидкой лавы, расплавляя все, к чему прикасались. Шипение, рев, грохот — все смешалось в какофонии этой песни Меркабы.