Третий ангел

Разведчики доносили, что татары также быстро двигаются к Москве по Свиной дороге, нигде не встречая сопротивления. Брошенное царём опричное войско частью разбежалось, частью беспорядочно отступало к Москве. И только сторожевой полк Якова Волынского накануне вечером отважился преградить татарам дорогу. Не зная, что перед ним всего лишь один полк, Девлет-Гирей остановил стремительный бег орды и приказал готовиться к завтрашнему сражению. Утром, разглядев жидкую цепочку всадников, он понял свою ошибку. Ногайская конница ударом с фланга смяла сторожевой полк, вырубив половину опричников. И всё же сутки татары потеряли. И этих суток как раз и хватило земскому войску, чтобы раньше татар подойти к столице.

23 мая земская армия вступила в Москву. Ещё на подступах к столице Иван Бельский, спеша загладить давешнюю растерянность, снова взял командование на себя. Полк правой руки должен был защищать Москву со стороны Крымского вала, большой полк — со стороны серпуховской дороги, передовой полк оборонял подступы со стороны Рязанской дороги. Сам Бельский с основными силами засел за Неглинной.

В тот же вечер показались татары. Тучи всадников в мохнатых овечьих шкурах порскали в окрестностях, грабили предместья и подгородние монастыри. С городских стен было видно как со стороны Бронниц, закрывая собой огромное закатное солнце, чёрной тучей надвигается на город орда, охватывая его со всех сторон живой шевелящейся массой.

Неожиданно от Неглинной наперерез орде выскочил конный полк, предводительствуемый Иваном Бельским. Главнокомандующий хотел молодецкой вылазкой показать свою храбрость москвичам. Полк ударил татарам в спину, вызвав короткое замешательство, но тотчас увяз, и малое время спустя, потеряв несколько сот всадников, в туче брызг влетел обратно в Неглинную. Один из преследовавших татар спустил тетиву. Длинная оперённая стрела коротко свистнув, вонзилась воеводе в незащищённое кольчугой бедро. Бельский коротко вскрикнул и качнулся в седле. Слуги подхватили воеводу и под градом стрел успели укрыться за городским валом. Тяжело раненого Бельского отвезли на его подворье в Кремль. Согласно царской росписи командование должен был принять князь Мстиславский.

8.

В эту ночь Кудеяр Тишенков не сомкнул глаз. Хан приказал брать Москву уже на следующий день, без долгой осады. Он понимал, что надо спешить. Вечером хан сам объехал огромный город кругом, отмечая уязвимые места и расставляя войско. Кудеяра он возил с собой, расспрашивал про городские укрепления.

В Коломенское, которое хан выбрал для своей стоянки, приехали уже затемно. Впервые за весь поход хан позвал Кудеяра в свой шатёр, указал место рядом с собой на войлочной кошме. Не умея сидеть по-татарски, Кудеяр неловко присел на корточки.

— Ты что, срать собрался? — по-русски спросил хан и громко захохотал. — Стал нашим — учись по-нашему сидеть.

Поманив Кудеяра поближе, сверкнул узким насмешливым глазом:

— А ведь я тебе не верил, урус.

— Теперь веришь? — спросил Кудеяр.

— Теперь верю. Потому верю, что ты для своих стал хуже татарина. Значит, будешь мне верно служить. Вернёмся в орду, дам тебе большую кибитку и трёх жён. Каждая родит тебе трёх сыновей. А сейчас с ханом есть будешь!

Хан хлопнул в ладоши. Появилось дымящееся блюдо с бараньей головой. Освежёванная, чёрная от копоти баранья голова уставилась на Кудеяра выпученными белыми глазами. Крючковатым пальцем хан выковырнул тоскующий бараний глаз и поднёс ко рту Кудеяра.

— Ешь из моих рук! — милостиво разрешил он.

Сдерживая приступ тошноты Тишенков взял губами склизкий комок, с трудом проглотил.

— А теперь пей!

Хан протянул пиалу кумыса пополам с лошадиной кровью.

Тремя глотками Кудеяр осушил пиалу, моля Бога, чтобы не вытошнило.

— Джигит, — похвалил хан. — Теперь спи немножко. Завтра великий день. Москву брать буду.

9.

Утро выдалось ясное. Солнце высушило росу и осветило окрестности. Ставка Девлет-Гирея расположилась на Воробьёвых горах. Хан любовался с вершины холма на лежащую под ним в сизоватой дымке Москву. Он восседал на рослом чепрачном коне и был далеко виден обложившей город орде. В ожидании сигнала к атаке десятки тысяч глаз следили за рукой хана, державшей камчу.