«Третий ангел вострубил...» (сборник)

Проезжая по Крещатику, Соколов велел водителю остановить машину. Было жарко. Михаил еще издали заметил длинный хвост очереди за мороженным. За месяц нахождения в зоне, питаясь консервами, он мог только мечтать о таком деликатесе. Машина остановилась недалеко от киоска. Доктор Векслер и водитель, одетые в форму войск химической защиты, выскочили из машины и быстрым шагом направились к киоску. Завидев их, длинная очередь как будто растворилась. Продавщица нервным голосом скороговоркой выпалила: забирайте вместе с ящиком - там осталось несколько порций, только, ради Бога, не приближайтесь ко мне и уходите скорее!!!

Опешившие от неожиданности военные взяли указанный продавщицей ящик и пошли к машине. Отношение к ним, как к прокаженным, было до боли обидным. Соколов встретил их косой усмешкой: хавайте здесь, только не простудитесь - в зону ввозить все равно ничего нельзя! И поехали, наконец, выполнять «главное» задание!

Загрузив в сложенные носилки водку, Соколов взял одну из бутылок и перелил ее содержимое в солдатскую фляжку. «Авось пригодится!» - побурчал он.

Вдоль Крещатика буйно и торжествующе, вопреки всему, цвели каштаны. Воздух был пропитан ароматами весны.

За несколько километров до въезда в зону на дороге появилась одинокая фигура. Причин для беспокойства не было: по уставу патрульных должно было быть как минимум двое. Однако доктора были неприятно удивлены, когда приближающийся человек сделал им требовательный жест рукой. «Ну, кажется, влипли», - пробурчал Соколов.

Машину остановил стоявший на дороге капитан. Он внимательно осмотрел киевский пропуск, прикрепленный к лобовому стеклу, открыл задние двери и пробежал глазами по салону.

– Что в носилках? - отрывисто спросил он.

– Медикаменты, - не моргнув глазом, выпалил Соколов.

– Мне приказано останавливать для досмотра все машины, возвращающиеся в зону. К сожалению, моя патрульная команда еще не подтянулась. Так что проедем до комендатуры - тут недалеко.

Соколов потеснился. Капитан лихо запрыгнул в кабину и захлопнул дверцу.

Владимир Иванович нарушил молчание первым.

– Как вас величать, капитан?

– Виталий Евгеньевич.

– Вы, вижу, тоже не кадровый военный. Вот мы с коллегой врачи из районной больницы. А вы, Виталий Евгеньевич, кем были на гражданке, до призыва?

– Я инженер-железнодорожник.

– А, это благодаря вашему ведомству мы так стремительно были доставлены к месту назначения: по зеленой волне, без единой остановки и на предельной скорости.

Капитан ничего не ответил. Михаил сидел в салоне на переднем сиденье и с напряжением следил за развитием событий в кабине микроавтобуса. Тем временем Соколов, обращаясь к капитану, произнес:

– Виталий Евгеньевич, я предлагаю по этому случаю выпить по сто грамм за ваш успех и ваше здоровье - вы же знаете древний российский закон: надо обязательно выпить, чтобы пожелание сбылось!

Соколова несло. Употребив всю свою эрудицию, он припомнил события из отечественной истории и истории минувшей войны, когда только принятые «на грудь» сто грамм спасали положение. Ему удалось убедить капитана прикоснуться к заветной фляжке, из которой он тоже отхлебнул приличный глоток. Он предлагал все новые и новые тосты, жестами прося Михаила наполнить опустевшую фляжку, и лейтенант опорожнил туда еще одну бутылку водки, вынутую из носилок. Соколов не пьянел, чего нельзя было сказать о капитане. С трудом успев выяснить место, где капитан квартировался, Соколов продолжал уже разговаривать один. Виталий Евгеньевич больше не отвечал ему - он мирно похрапывал, раскинувшись на переднем сиденье.

Доехав до упомянутого ранее капитаном места - небольшого дома, притулившегося на самом краю деревни, доктора взвалили Виталия Евгеньевича на плечи и постучали в дверь избы. Им открыла невысокого роста пожилая женщина. Приятели занесли капитана в дом и положили его на кровать. «Ишь как умаялся-то, сердешный!» - жалостливо произнесла хозяйка.

Глава 4

На ночном оперативном совещании в штабе батальона появилось несколько незнакомых лейтенанту лиц. Одним из них был молодой майор в форме военно-воздушных сил. Он внимательно рассматривал людей, сидевших в палатке, и почему-то дольше всего задержал свой взгляд на лейтенанте Векслере.

«Откуда здесь у нас представитель авиации? Может, он имеет отношение к разведывательным вертолетам?» - подумал лейтенант.

Михаил также обратил внимание на молодого капитана с приколотым к гимнастерке орденом Красной Звезды. Выражение лица его было подавленным. Слушая комбата, он смотрел на земляной пол палатки и не задавал вопросов. Когда все закончилось и люди стали расходиться, капитан обратился к Михаилу:

– Доктор, нет ли у вас какого-либо средства от кашля.

В зоне кашель не был чем-то редким, и о причине его было судить трудно. Но, скорее всего, кашель вызывала вдыхаемая радиоактивная пыль.

– Конечно. Пойдемте в мою палатку, что-нибудь для вас найдется, - сказал лейтенант.

Михаил предложил вошедшему офицеру сесть на единственный в палатке стул. Копаясь в картонных коробках в поисках лекарства, доктор обратился к капитану: