«Третий ангел вострубил...» (сборник)

После этого гремящего заявления к Михаилу подошел недавно виденный им на оперативном совещании майор в авиационной фуражке в сопровождении двух конвоиров. Лейтенант был препровожден в палатку, стоящую позади штабной. У входа в палатку был выставлен воинский караул. Так, в полном неведении Михаил провел в палатке несколько долгих часов. Он вновь и вновь покручивал в памяти все прошедшие с момента его появления в зоне события, но не мог припомнить ничего хотя бы отдаленно похожего на то, в чем его обвиняли. В голове гудели тысячи колоколов. Гнев на клеветников соединился с ощущением собственного бессилия что-либо доказать. Среди всего этого вороха мыслей он с трудом расслышал странный скребущий звук с внешней стороны палатки. Лейтенант прислушался.

Через несколько секунд звук снова повторился: как будто кто-то настойчиво царапал по брезенту. Тогда он вплотную придвинулся к «звучавшей» стенке и спросил: «Кто там?»

– Постарайтесь говорить шепотом, - ответил незнакомый голос снаружи, - я - отец Марины, девочки, которой вы вылечили сломанную ногу. В силу обстоятельств я работаю в тех самых органах безопасности, по вине которых вы оказались здесь в зоне и в этой палатке. Я постараюсь объяснить. Помните майора Никанорова Петра Ильича? Вы его освидетельствовали на состояние алкогольного опьянения. Он тогда предложил вам сделку, а вы отказались. Так вот этот майор лично принимал участие в составлении списков мобилизованных. Именно он настоял на вашей кандидатуре, несмотря на ваш молодой возраст и отсутствие у вас детей. К сожалению, я тогда об этом не знал, а если бы и знал, то не смог бы ничего изменить. Он определенно решил погубить вас. Ему помогает его коллега - начальник особого отдела нашей бригады, тот самый «летчик», который вас арестовал. Нам, рядовым особистам, было поручено подобрать на вас соответствующий «криминал». К счастью, он не подозревал, что я хоть лично и не знаком с вами, но многим обязан вам. Откровенно говоря, я не думал, что все будет развиваться так стремительно!

– Но как можно выбраться из этой ситуации? - заикаясь, спросил Михаил.

– Прежде всего, времена сейчас немного иные. В стране говорят о гласности, о демократизации. Потребуйте встрече с майором и сообщите ему, что вы не только знаете, что это - клевета, но что вам известен ее источник. Приведите в качестве примера не только майора Никанорова, но и лейтенанта Прохорова из третьего батальона, и сержанта Витова. Скажите, что свой рапорт обо всем, что здесь произошло с вами, вы переправили в Москву, надежному человеку. Скажите, что если с вашей головы упадет хоть один волос и все обвинения не будут сняты, этот человек переправит рапорт лично Михаилу Горбачеву. Только умоляю: ни при каких обстоятельствах не упоминайте моего имени!

Доктор Векслер подождал еще около сорока минут, дав возможность своему спасителю удалиться на достаточное расстояние, и позвал часового:

– Я хочу видеть начальника особого отдела - у меня для него неотложная информация!

Минуты тянулись невыносимо долго. Казалось, прошло больше часа, пока в проеме палатки появилась голова майора в синей фуражке. Он был подчеркнуто вежлив: «Что вы хотели сообщить мне?» - проговорил он, растягивая каждое слово. Стараясь сдерживаться, Михаил ледяным тоном передал ему информацию, полученную от своего спасителя, отца Марины.

– Откуда вы взяли весь этот бред? - с нескрываемым раздражением спросил майор.

– Это не бред! И если вы хотите, чтобы все, о чем я сообщил вам, стало достоянием гласности, то можете оставить все как есть. Но я не уверен, что после этого вы и ваш приятель останетесь на своих должностях. Один из экземпляров рапорта передадут моему отцу, известному профессору. У него достаточно связей и он сумеет отомстить за сына!

Ничего не ответив, майор вышел из палатки. Время опять потянулось зловеще медленно. Казалось: прошла вечность. Вдруг полог палатки приподнялся и внутрь заглянул молодой ординарец командира батальона Андрей Бочкарев. Андрей служил писарем в штабе батальона и постоянно был при командире. В силу своего возраста и должности он ни разу не выезжал на работы по дезактивации в деревнях или на станцию.

– Товарищ лейтенант, ищу вас по всему лагерю - комбат приказал вам подготовить отчет о состоянии медико-санитарной службы полка. Было бы здорово, если бы вы успели это сделать к сегодняшнему оперативному совещанию.

– Но ведь я арестован, и у входа в палатку стоит охрана!

– Никакой охраны там нет. А ваш арест - досадная ошибка! Ведь я говорил с комбатом о вас десять минут назад. Перед вами наверняка официально извинятся. И еще: я хочу обратиться к вам по личному вопросу, чисто медицинскому. У меня сильно болит большой палец ноги, особенно когда я в сапогах, а последнее время он начал гноиться. Посмотрите, пожалуйста!

– У вас вросший ноготь, - безразлично сказал Михаил, бросив взгляд на палец сержанта. - В этих условиях надо удалить ногтевую пластинку и попить антибиотики. Плановую операцию лучше провести после возвращения домой.