Третий апостол

— Ищите причину в жизни самого Маркерта. Она была у него сложна и противоречива. И где-то, в неких причудливых переплетениях ее, лежит ответ на вопросы, кто и почему убил профессора. А теперь к дьяволу дела! Давайте выпьем этот женьшень без всякого кофе. Давайте выпьем за тех, кто в море, и да пусть прозябают на земле разнесчастные и скучные Джеки-Потрошители!

Глава седьмая КОНФУЦИЙ В КАЧЕСТВЕ СВИДЕТЕЛЯ

I

Прохор Кузьмич отпустил сотрудников. Выходя в коридор, они обменивались замечаниями по поводу исчезновения Валдемара Петерса и его оригинального открытия.

Конобеев усмехнулся, определив, что история с портретами да Винчи-Варфоломея и Альберти-Фомы заинтересовала их, видимо, больше, нежели сама версия Федора Кравченко.

Конобеев остался в кабинете один.

Он взял из стопки листок чистой бумаги, начертил на нем квадрат и вписал в середину букву М. Потом изобразил несколько линий, идущих от квадрата в стороны. На концах линий Конобеев нарисовал кружки с буквами Т, М, 3, С и П. То ли случайно так вышло, то ли нечто двигало рукой Прохора Кузьмича, но С и П оказались рядом. Конобеев обвел П вторым кружком. У С он поставил вопросительный знак, затем достал записную книжку, раскрыл ее и снял телефонную трубку.

Набранный номер отозвался женским голосом.

— Это кафедра научного атеизма? — спросил Прохор Кузьмич.

— Да, — ответили ему.

— Будьте любезны, пригласите, пожалуйста, к телефону доцента Старцева.

— Вы говорите из города? В таком случае позвоните ему в кабинет. У Валентина Петровича отдельный городской телефон.

— Позвольте я запишу номер.

— Пожалуйста.

Записав номер, Конобеев с минуту смотрел на него, соображая, и вдруг вспомнил, что это служебный телефон покойного Маркерта. Значит, решил Прохор Кузьмич, доцент Старцев уже обосновался в кабинете Бориса Яновича. А что здесь, собственно говоря, крамольного? Уже есть приказ ректора о назначении Валентина Петровича исполняющим обязанности заведующего кафедрой. Почему бы ему не сидеть там, где положено? Все равно именно его утвердят в этой должности: Старцев давно ходит в преемниках Маркерта…

Конобеев вновь набрал номер.

— Валентин Петрович?

— Я вас слушаю, — любезным тоном отозвался Старцев.

— С вами говорит Конобеев, из управления. Я веду расследование известного вам дела. Впрочем, мы встречались уже однажды…

— Да, я помню вас… Прохор Кузьмич, кажется?

«Ну и память!» — удивился Конобеев.

Вслух он сказал:

— Имеется к вам просьба, Валентин Петрович. Необходима небольшая консультация. Дело оказалось довольно сложным, да и профессия покойного необычная, поэтому нам и нужен совет специалиста, что ли…

— Всегда к вашим услугам, Прохор Кузьмич. Располагайте мной… Когда я должен посетить уголовный розыск?

— Нет-нет, Валентин Петрович! — протестующе воскликнул Конобеев. — Зачем же вам утруждаться? Если вы позволите, я загляну к вам на кафедру. Вы ведь еще не уходите домой?

— Пока нет. Буду здесь какое-то время. И если вам удобно, приходите сюда… Милости прошу!

— Отлично. Я приеду через полчаса. Не возражаете?

— Разумеется, не возражаю. Жду вас, Прохор Кузьмич.

Конобеев повесил трубку, спрятал записную книжку в карман пиджака и принялся убирать документы. Едва он успел опечатать сейф, зазвонил черный телефон без наборного диска, он соединял Прохора Кузьмича напрямую с шефом.

Слушаю, Александр Николаевич, — сказал Конобеев.

— Собираешься домой?

— Собираюсь. Только не успел еще уйти.

— И хорошо, что не успел. А то работаете как у станка, по гудку отправляетесь домой, — проворчал Жуков. — Зайди ко мне…

В кабинете Жуков указал Прохору Кузьмичу на кресло, а когда Конобеев сел, начальник управления принялся медленно ходить.

— Новостей у тебя и твоих ребят, конечно, нет никаких? — спросил он после двух-трех минут молчания. — Ладно, не отвечай, сам это вижу…

— Стараемся, — проговорил Конобеев.

— Знаю, что стараетесь… А толку?

Прохор Кузьмич пожал плечами.

— В двадцать два часа будет звонить из Москвы Бирюков. Что я ему скажу?

— Разрабатывается версия «Валдемар Петерс». Ну и есть кое-что еще.

— И этим ты думаешь удовлетворить нашего старика? Ха! Наивный ты человек, Прохор Кузьмич. Розыск на Валдемара Петерса объявили?

— Уже сделано. Сразу после совещания. Кравченко за это в ответе.

— Хорошо. Пусть его поищут. Авось, что и прорежется. Сам-то чем занимаешься?

— Договорился о встрече со Старцевым. Хочу, чтоб он прояснил для нас отношения дочери Маркерта и Петерса, Петерса и профессора, рассказ о работе аспиранта, о причине такого яростного неприятия ее заведующим кафедрой. Как известно, сам Старцев занял нейтральную позицию, но был склонен скорее защищать Петерса от нападок шефа.

— Так, так. Значит, говоришь, хочешь со Старцевым встретиться? — спросил Жуков.

— Да. Звонил ему сейчас. Он назначил мне встречу в университете. Да я и не хотел его приглашать сюда. В конце концов, это нам нужна его консультация.

— Не знаю, не знаю, — медленно проговорил Александр Николаевич. — Может быть, и стоило пригласить. На-ка возьми вот эту бумаженцию и взгляни на нее.