Третий апостол

Магда встала из кресла, осторожно подобралась к телефону и понесла аппарат в кухню. Там она поставила телефон на стол, плотно прикрыла дверь в гостиную и уже тогда решительно набрала номер дежурного по управлению внутренних дел. Этот номер телефона оставил ей Конобеев.

II

Александру Николаевичу позвонили утром из обкома партии и пригласили на заседание, где его присутствие было обязательным.

Это случилось на второй день после приезда Леденева в Западноморск. Жуков хотел побывать на совещании, на котором Юрий Алексеевич войдет в первый контакт с его работниками.

Но Александр Николаевич торопился в обком партии-и ограничился тем, что представил Леденева оперативной группе Конобеева. Он добавил, что теперь вся группа вместе с руководителем поступает в распоряжение московского следователя по особо важным делам.

— Значит, я пошел, — сказал начальник управления. — Когда вернусь, прошу вас, Юрий Алексеевич, вместе с Прохором Кузьмичом зайти ко мне. Конечно, с материалами сегодняшнего вашего совещания. Желаю успеха, товарищи.

Леденев остался с группой Конобеева наедине. Прохор Кузьмич уже разговаривал с ним раньше и рассказал о тех, кто принимает участие в расследовании. Теперь Конобеев представил Леденеву каждого из них.

Сотрудники с любопытством и некоторым вызовом смотрели на Юрия Алексеевича. Они слыхали, конечно, о ряде дел, которые Леденев блестяще раскрыл в разное время. В их испытующих взорах присутствовала изрядная доля уважения. Но вместе с тем глаза сотрудников безмолвно выражали общую мысль: ну-ка, возьмись, попробуй, поломай зубы там, где нам пока мало что удалось сделать…

— Вот и познакомились, — сказал Леденев, последним пожимая руку улыбающемуся Кравченко. — Рад, товарищи, что мне придется работать вместе с вами в таком интересном деле. Если не возражаете, Прохор Кузьмич, я бы хотел послушать теперь тех товарищей, которые с самого начала были оперативно связаны со случившимся. Пусть расскажут и о самом событии и о тех версиях, которые были выдвинуты ими и отработаны… Даже если версии эти были отброшены потом в ходе следствия. Словом, обо всем с самого начала. Тогда и я быстрее войду в дело, и у нас у всех вновь предстанет перед глазами то, что мы уже имеем и что можем иметь в будущем.

Когда были выслушаны поочердено рассказы сотрудников, Юрий Алексеевич подвел итог:

— Итак, в работе пока одна версия: аспирант Петерс, которого до сих пор не нашли. Это в том случае, если мы ограничим круг наших поисков чисто апостольскими вариантами. Но мне думается, что предсмертный жест профессора Маркерта мы с вами должны исследовать диалектически. Пока же, мне кажется, рассматривались лобовые, лежащие на поверхности связи. Впрочем, рыбацкую профессию апостола сбрасывать со счетов, мне думается, вообще пока нельзя. Пусть она так и остается за Арвидом Карловичем, наряду с другими…

— Какими это? — спросил Казакис.

— А разве у вас нет иных версий, связанных все с тем же Петром?

Арвид хмыкнул.

— Почему же нет? — сказал он. — Этот галилейский рыбак, пожалуй, самый активный из всех учеников Христа и больше всех, судя по евангелиям, общавшийся с ним.

— Вот вы и возьмитесь за этого рыбака, Арвид Карлович, — предложил Леденев. — Еще раз проштудируйте Евангелие и выберите описания прямых контактов Христа с Петром, а также отдельные поступки апостола. Нужно, чтобы в этом была система. Иначе мы утонем в библейской информации.

— Казакису уже поручено сделать доклад про учеников Христа и особо по Петру, — заметил Конобеев.

— Это хорошо. Значит, я опоздал со своим предложением… Только, мне кажется, нет необходимости разбрасываться вниманием по всей дюжине учеников. У нас не хватит на это ни сил, ни времени. И потом… Ведь покойный профессор дал нам некое указание: апостол Петр. Кстати, вы знаете о существовании апокрифического Евангелия от Петра?

Все молчали, поглядывали друг на друга.

— Я сам узнал об этом два дня назад, когда прочитал вот эту книгу.

Леденев показал обложку.

— У меня она есть, в библиотеке взял, — сказал Кравченко. — Но прочитать не успел…

— Прочитайте, — предложил Леденев, — будет вовсе нелишне. Только нам необходимо добыть полный текст этого Евангелия. Мне думается, что на кафедре атеизма текст найдется.

— У меня он есть, — подал голос доктор Франичек, и оперативники повернулись к нему. Эксперт сидел в углу, за спинами собравшихся. — Сейчас я вспомнил, что показания апостола есть в одном из выпусков альманаха «Вопросы библейстики». Но сам я не читал Евангелие от Петра.

— Спасибо, — сказал Юрий Алексеевич, с любопытством взглянув на Вацлава Матисовича. Руководитель группы рассказывал ему об этом чудаковатом и оригинальном человеке. — Думаю, вы не затруднитесь принести этот альманах завтра?

— Сегодня принесу, — сказал Франичек. — После обеда.

— Значит, поищем и там, в этом запрещенном церковью писании. Хотя мне по-прежнему кажется, что профессор Маркерт вряд ли мог намекать так далеко и сложно. Впрочем…