Третий должен уйти

Кровь, смерть, запах пороха и флюиды ненависти — это все война. Я не был в Чечне и о событиях там судить мог только по теленовостям и сообщениям в прессе. Но сейчас я видел всполохи разрывов и зарево пожаров, достаточно было посмотреть в глаза жилистого белобрысого парня, который пришел ко мне на собеседование. Он говорил коротко, без подробностей, но так, что слова казались лишними. Я все видел в его глазах. И повоевать он успел, и даже в плену побывать. Запах пороха въелся в его душу, так же как и ненависть к чеченским боевикам, которые собирались отрезать ему голову. И отрезали бы, если бы не «вертушки», выстрелы из которых прозвучали как гром среди ясного неба.

Олега Курдова я знал еще со школы, он был младше меня на три-четыре года, поэтому о дружбе не могло быть и речи. Просто знали друг друга, и все. А сейчас он вернулся из армии, ему нужно было где-то работать, и он отправился на завод. В кадрах сказал, откуда прибыл, и его направили ко мне. Наконец-то я созрел до того, чтобы нанимать не только рабочих, но и бывших спецназовцев, участников боевых действий. А Олег служил в десантно-штурмовой бригаде, чем не спецназ?

— В охрану ко мне пойдешь? — внимательно выслушав его, спросил я.

— В охрану?

— Двести долларов в месяц.

Олег удивленно вскинул брови. Для Архиповки это бешеные деньги, так много у меня зарабатывали только самые ценные специалисты, и то если выкладывались на все сто.

— Только ты не думай, что будешь работать сторожем…

Я собирался рассказать, чем он будет у меня заниматься, но дверь вдруг распахнулась, и в кабинет вломился Шильник. Одно надбровье заштопано хирургическими нитками, щека ободрана, кисть руки перебинтована.

— Ну ты, Нефедов, попал! — рыкнул он, зло глядя на меня.

В дверях стоял плотного сложения парень. И у этого вид не лучше. Глаз подбит, нос заклеен пластырем. Больше с ним никого не было.

Я выразительно глянул на Олега и подал знак рукой, чтобы уступил бандиту свое место и подошел ко мне. Он понял все правильно. А ведь мог прикинуться бараном и уйти от греха подальше.

Шильник бросил злой взгляд на парня, но ничего не сказал. Не до него. Сначала он должен выпустить на меня пар, который распирал его изнутри, не давая покоя.

— «Стрелка» у нас была! С локтевскими! Ты хоть знаешь, сколько там пацанов полегло?

Я сделал Шильнику предложение, от которого тот не смог отказаться. Обрисовал ему свои планы, высветил перспективы сотрудничества, и он повелся. Правда, на пятнадцать процентов не согласился, выставил все двадцать, но в конце концов я сбил планку до восемнадцати. Он взял под свою «крышу» всю мою фирму целиком и наехал на локтевских.

— А я здесь при чем? — удивленно спросил я. Да, была у меня надежда, что коса найдет на камень. Даже не надежда, а стремление, но я же не делился с Шильником своими планами. И Лиза не могла ему сказать. — Я предложил тебе вариант, ты его принял. А про локтевских ты знал…

— Трех пацанов наглухо! И еще пятеро в больнице! — Шильник смотрел на меня пристально, с лютой злобой, от зрачков до самой глубины души.

— Мои соболезнования, — развел я руками.

— И все? — заорал на меня бандит.

— А чем я еще могу тебе помочь!

— Двадцать тысяч тонн. За каждого покойника! Десять тысяч за каждого раненого! Сто десять штук с тебя!

— Мы так не договаривались! — мотнул я головой.

— А такие вещи не обговаривают. Такие вещи — само собой!

— Нет у меня таких денег.

— А мне по!.. Через три дня к тебе подъедут, чтобы деньги были!

Шильник резко повернулся ко мне спиной и широким шагом вышел из кабинета.

— Уф! — Я и не пытался сдержать вздох облегчения.

Но радоваться нечему. Он ушел, но через три дня подъедет его кассир. Если кассира не убили на «стрелке»… Если у Шильника вообще кто-то остался… Горанск — городок маленький, в нем большие стаи не водятся. У Михи под рукой была всего дюжина бойцов, и этого ему вполне хватало. Вряд ли Шильник расширил штаты…

— Кто это? — спросил Олег, глядя вслед бандитам.

— Волки это. А у нас овчарня. Не боишься сторожем работать?

— Так ты же сказал, что не надо сторожем…

— Ну, я образно…

— Ну, если образно, тут не сторожа нужны, а охотники. От волков защищаться бесполезно, их отстреливать нужно.

— Они не только волки, они еще и люди.

— Бандиты — не люди… — покачал головой Олег. — И даже не волки… Волки — это явление природы. А бандиты… Я не знаю, как эти, а в Чечне бандитов готовили против нас. Сначала Союз разрушили, теперь вот Россию разрушить хотят. Из-за бугра деньги на них идут… Это все Штаты, мало им, что Союз разрушили… Да и эти на их воду мельницу льют… — Он говорил вроде бы спокойно, но в его глазах я видел одержимость. Он ничуть не сомневался в том, что говорил. — Сто десять штук — это сто десять тысяч долларов?

— Абсолютно верно.

— У тебя есть такие деньги?

— Нет.

— А как отдавать будешь?

— В свободном доступе нет, из оборота выводить надо, но это время. Да и работа встанет… Занимать надо, а это проблема. Большая проблема…

— Занимаешь чужие, а отдаешь свои.

Я поощрительно глянул на Олега. Золотые слова.

— А отдавать кто будет? — спросил он.

— Как это кто? Я, конечно!