Третий фронт

— Был цел до приезда десанта, — совсем развеселился стрелок, — ребята вместе месят эти дерьмовые болота третий месяц, сдружились уже. Они вовсю стреляют, в них тоже много стреляют. И какие-то желторотики из пополнения, вздумали подкалывать жандармов — «…как, эти бравые ветераны, сколько возятся с какими-то вшивыми партизанами…» Сначала ребята крепились, потом стали звереть. Слово, за слово и понеслось. Пехота своих на подмогу кричит, они бегут — тут и парашютисты примчались, прослышав, что их друзей обижают. Ну и драка была — прямо бой при Лепанто.

— Я слышал, их начальник вчера драил весь личный состав прямо на построении. Ох, ну и слова он любит употреблять — поэма просто.

— «Мозельский крокодил» в своем репертуаре, — засмеялся Пауль, — суровый он дядя — строг, но справедлив. Хоть и песочит своих за «залеты» — но и чуть что — выручает.

— А за что прозвище он заслужил?

— Да кто-то из кадровиков сболтнул по пьянке — мол, Лемке, когда-то в был в Египте. И ругательство у него ещё есть — самое любимое: «Крокодилы вы, сукины дети, крокодилью вашу мать!»…

…Хельмут Лемке разослал по ближайшим деревням своих «партизан» — создав таким образом ловчую сеть и засел в Кобрине, чутко держа сигнальную нить, как паук в укрытии. Всему личному составу было строжайше приказано — «В бой вступать только в крайнем случае! В любом случае брать живых пленных! В отношени гражданского населения никаких мер не предпринимать!» — начальник ГФП решил — лучше перестраховаться, чем потом в очередной раз докладывать начальству о провале ещё одной операции. Толстяк Талленбаум тряс своих полицейских, выясняя — где, когда, как видели или слышали про «партизанен» — тем же занимался и Ланге, но уже со стороны СД — осведомители, следствие по политическим делам, работа с военнопленными из лагерей.

А солдаты подразделения Шиллера, прячась по укрытиям, проклинали про себя все на свете — местные болота, свое начальство, «…муттер унд фатер…» своего оберлейтенанта — и себя самих, когда выбрали такую незавидную профессию. Впрочем, не сильно усердствуя — говорят, у саперов еще хуже. Они не вылезали из здешних, угрюмых и коварных болот.

Мрачные же полещуки, волками глядящие в спину, и внешне индифферентные, не сильно улучшали моральный климат. А стреляли в этих краях много, с охотой и часто. Особенно невезучие, случалось, подрывались на «авось» поставленной кем-то мине, или гибли от пули или ножа…

Назойливое жужание самолета-разведчика все же сыграло свою роль — Отто Шиллер так и не заснул, отчего был вскоре вознагражден — еле слышный шорох не прошел мимо внимания, — насторожившись, командир осторожно глянул в щель укрытия, стараясь определить источник шума. Сначала ничего не было видно, но звук повторился и из болотной хмари постепенно протаяли человеческие силуэты, осторожко идущие по лесу, выходя чуть левее затаившихся парашютистов. Отто кусал губы, лихорадочно решая дилемму — если пропустить их, то судя по их передвижению, они выйдут к дороге незамеченными и легко пересекут её — очередной патруль жандармерии только что промчался по ней в сторону Малориты. Задержать — бой чреват большими потерями — правое крыло засады вынуждено будет подтягиваться ближе, из-за опасения попасть в своих.

«Чертовы большевики, ну что стоило вам выйти правее, или чуть позже!» — мысленно простонал оберлейтенант, пытаясь найти выход из патовой ситуации и смотря, как русские почти минуют засаду…

Но некто могущественный — имя которому Случай, уже бросил груз на чашку весов Равновесия — первый из призраков, уловил что-то рядом, и резко выбросил руку с растопыренными пальцами над плечом, разворачиваясь направо. Диверсанты рассыпавшись, залегли, выставив стволы в разные стороны — четкие и уверенные действия невольно оценили ближайшие к засаде солдаты, нервно напрягшись в своих лежках — до этого обжитых и удобных, и внезапно понявших — как быстро подобные укрытия становятся не менее уютными могилами.

Томительно и выматывающе потянулись минуты ожидания — кто кого, безжалостная игра на обнаженных нервах, как последняя партия в покер — когда на кону родовое поместье. Но здесь ставки слишком велики — своя и чужая жизнь…

…все произошло так внезапно и неожиданно для обеих сторон — уже Шиллер принял нелегко давшееся ему решение — пропустить диверсантов мимо, и пойти следом, выждав удобного момента. Русские же, не заметив ничего подозрительного, медленно начали продвижение дальше, и один из них, привстав на колено, поднес сложенные лодочкой руки ко рту, явно собираясь подать сигнал кому-то ещё. Отто поплохело — представив, что было бы, начни они операцию немедленно — стиснув зубы, оберлейтенант провожал уходящих диверсантов взглядом, смотря краем глаза…

И принес же черт этого дятла! Вздумалось птахе прилететь именно сейчас, и именно на ближайшее дерево! Нимало не смущаясь присутствием людей, любитель червяков деловито проскакал по облюбованному участку коры и… забарабанил изо всех сил, — резкая дробь, как молот, тяжко рухнула на хрустально-морозную тишину.