Третий фронт. Секретная дипломатия Второй мировой войны

— Вы напрасно ищете связи с Грациани. У него нет реальной власти. Если вы хотите предотвратить захват власти коммунистами, обращайтесь ко мне. Поэтому я вам предлагаю вернуться обратно. Вас доставят на швейцарскую границу. Затем вы должны отправиться в Казерту и задать от моего имени вопрос Александеру: что он предложит мне за выполнение его желания? Ваши итальянские сопровождающие останутся заложниками, вы должны дать мне знать о результатах…

По словам Вольфа, Такер быстро согласился и заявил, что берет на себя подобную посредническую миссию. Было условлено, что он сообщит день и час своего возвращения из Казерты в Швейцарию специальным кодом:

— Слушайте передачи Би-би-си в полдень. Сразу после двенадцати будет объявлено: «Внимание!» и последуют цифры. Первая — день встречи на границе, вторая — час.

Признаюсь, с некоторым недоверием я слушал этот рассказ, скорее пригодный для дурного детектива. Однако Вольф продолжал:

— Такера отпустили. Прошел февраль, сообщения от него не было. В начале марта я получил приглашение от м-ра Даллеса и отправился в Швейцарию, полагая, что либо Такер обманул меня, либо англичане не готовы к переговорам со мной. Однако вся эта история получила неожиданное продолжение.

— Какое?

— Когда Даллес 8 марта сказал мне, что я не должен устанавливать контакта с другими союзниками, я решил ему рассказать о Такере. Ведь иначе Даллес, узнав об этом другими путями, мог заподозрить меня в двойной игре. Он выслушал меня и весьма обеспокоился. Тут же дал указание своему помощнику Геверницу связаться по телефону в Берне со своими английскими коллегами. Разговор состоялся сразу. Я слышал только то, что говорил Геверниц, однако понял, что его собеседники на другом конце провода очень смущены. Более того: оказалось, что Такер сидит в Берне в кабинете начальника английской разведки!

Выяснилось следующее: как раз в тот день, когда Вольф уехал в Цюрих, по радио пришел сигнал от англичан. Однако в штабе Вольфа, приняв сигнал, уже не могли связаться со своим начальником. Вольф спросил у Даллеса: что ему делать, ведь Такер был первым, и Вольф ему обещал вести переговоры? Даллес ответил, что берет урегулирование инцидента на себя и Вольф должен поддерживать контакты только с ним.

Любопытно? Конечно. Этот эпизод свидетельствует не только о конкуренции двух разведок (англичане давно были раздражены операциями Даллеса). Он подтверждает, что весь комплекс контактов с эсэсовцами носил сугубо политический характер (что так активно отрицалось потом!).

Следующий раунд — Аскона

Встреча Вольфа и Даллеса в Цюрихе имела далеко идущие последствия. Хотя на первый взгляд особых договоренностей достигнуто не было, Вольф понял свою встречу с Даллесом в Цюрихе как «зеленый свет» для политических решений. Когда Вайбель и Хусман сопровождали его до границы, то они все вместе стали обсуждать состав будущего немецкого правительства! Стали называть имена: Кессельринг — президент, Нейрат — министр иностранных дел, Шахт — министр финансов, Вольф — министр внутренних дел[88]. Обсуждались и другие проблемы: поведение немецких войск по отношению к партизанам. Вольф заявил Вайбелю, что, по его сведениям, англо-американские войска готовятся начать наступление 25 марта и что до этого момента, то есть в течение 14 дней, партизанская проблема «должна быть решена». Как именно? Вольф пояснил: во избежание беспорядков союзники должны совместно с ним добиться у партизан отказа от восстания. В противном случае он не может ничего гарантировать, так как имеет строжайшие указания Гиммлера о борьбе с партизанами и не сможет их игнорировать.

Как пишет Вайбель в своем докладе, он попытался разъяснить Вольфу, что это не только военная, а «общеполитическая проблема всей войны», и расправа с партизанами сделает для союзного командования невозможным ведение переговоров о перемирии. «Правда, — добавляет Вайбель, — Вольфу трудно было согласиться с тем, чтобы одинаково щадить коммунистов и некоммунистов». В частности, он категорически отказывался признавать коммунистические отряды «воюющей стороной». После долгих споров сошлись на том, что Вольф будет вести себя сдержанно, если англо-американское командование «обуздает партизан». Эсэсовец был удовлетворен, тем более что уже вечером 9 марта пришло сообщение из Казерты: фельдмаршал Александер посылает для ведения переговоров двух высших офицеров своего штаба.