Третий фронт. Секретная дипломатия Второй мировой войны

Поэтому не следует удивляться, что Шелленберг решил продолжать зондажи. Вторым его эмиссаром стал личный врач Гиммлера Феликс Керстен — одна из самых темных фигур закулисного мира военных лет. Выходец из Прибалтики, гражданин Финляндии, личный врач и доверенное лицо Гиммлера, Керстен регулярно курсировал между Стокгольмом и Берлином. Он принадлежал к тому ряду сомнительных лиц, которые всегда находят себе место в ближайшем окружении диктаторов. У Гитлера был свой лейб-врач Теодор Морелль, к которому он испытывал безграничное доверие, у Гиммлера — Керстен. Каждый, кто хотел узнать о настроении фюрера в тот или иной момент, сначала обращался к Мореллю, благо тот был неравнодушен к «зеленому змию» и всегда готов был поговорить с тем, кто составит ему компанию в рейхсканцелярии (там официально царил сухой закон). Керстен же извлекал из своего положения побольше: он обращался к рейхсфюреру СС с различными просьбами, и, разумеется, тот их удовлетворял.

Однажды в Париже я беседовал с известным французским писателем Жоржем Кесселем, которому кто-то порекомендовал встретиться с Керстеном и даже написать о нем. Результатом этих встреч стала книга «Магические руки».

— Керстен действительно был умелым массажистом, — рассказывал Кессель. — Он учился в свое время у тибетского врача, практиковавшего в Берлине в 20-е годы под именем «д-р Ко». Керстен перенял у него методы распознавания болевых точек и лечения, что вскоре сделало его популярным врачом, и не только в Германии. В Голландии он успешно лечил принца Генриха (супруга королевы Вильгельмины); после этого в числе его пациентов оказались два человека, игравшие важную роль в деловом и политическом мире Германии. Это были Август Ростерг и Август Дин. От них он получил не только солидные гонорары (от Ростерга — чек в 100 тысяч марок!), но и рекомендацию к их давнему другу, нуждавшемуся в лечении. Это был Генрих Гиммлер, рейхсфюрер СС. Его врачом Керстен и стал в 1939 году…

Политические взгляды Керстена были довольно определенными. Родившись в Эстонии, в семье управляющего поместьями барона Нольке, он учился в Латвии и Германии, был призван в кайзеровскую армию, а в 1917 году вступил в один из белогвардейских «добровольческих отрядов», образованный финскими офицерами в Германии. В этом качестве Керстен принимал активное участие в подавлении Эстонской советской коммуны. (Он был заочно приговорен революционным судом к смертной казни.)

В годы лечения Гиммлера Керстен приобрел большой вес и влияние, так как рейхсфюрер СС часто делился с ним своими мыслями и тайными планами. Он хотел, чтобы Керстен взял на себя лечение Шелленберга. В начале 1942 года Гиммлер прямо приказал начальнику своей зарубежной разведки «довериться» Керстену. Шелленбергу сие оказалось исключительно полезным, ибо именно летом 1942 года он имел первый доверительный разговор с Гиммлером о необходимости искать возможности сепаратного мира с западными союзниками. Для осуществления своего плана Шелленберг решил использовать Керстена (хотя не имел о нем высокого мнения; он писал в своих мемуарах, что у Керстена «была только одна страсть, а именно — фанатическая страсть к гешефтам. Он покупал все, что можно было купить по дешевке»). Но были у Керстена, по мнению Шелленберга, и достоинства: его связи в Финляндии и Швеции плюс легальная возможность курсировать между Берлином, Хельсинки и Стокгольмом. Более того: осенью 1943 года Керстен официально переселился в Швецию.

Керстен был удобнейшей фигурой для осуществления контактов с Западом. Поэтому после того как Лангбен нащупал путь к американскому резиденту Хопперу, Керстен стал расширять эту «дорожку». В октябре 1943 года он через шведского знакомого, международного дельца Иона Хольгера Граффмана, встретился с другим сотрудником стокгольмской резидентуры УСС — Абрахамом Стивенсом Хьюиттом. Как развивались эти контакты? Керстен сразу понял, что может найти общий язык с американским эмиссаром: «Тот также осознает опасность с Востока», — записал он в своем дневнике 24 октября 1943 года о впечатлении, которое произвел на него Хьюитт.

Хьюитт изложил Керстену американскую программу «компромиссного мира»:

— уход Германии с оккупированных территорий и восстановление границ 1914 года;

— роспуск НСДАП и СС, наказание военных преступников;

— выборы в Германии под английским и американским контролем;

— полный контроль США и Англии над немецкой военной промышленностью;

— устранение Гитлера.

Керстен передал эту программу в Берлин — Шелленбергу и Гиммлеру. Какова же была реакция: возмущение, протест? Нет, совсем иная, Шелленберг описывает ее так: