Третий глаз — алмаз

И Лизе стало понятно: конфетно-букетная стадия завершена. Мерзкий считает ее своей женой, а в качестве супруга он ей совсем не нужен. Кстати, Володя был ипохондриком, принимал большое количество лекарств, при легком покашливании трагически заявлял:

— У меня рак легких. Все симптомы налицо. Господи, дай мне сил закончить великую книгу. «Десять негритят» должны дойти до читателя!

После своей пламенной речи Мерзкий хватался за таблетки, у него дома был немалый запас препаратов на все случаи жизни.

Лиза сначала посмеивалась над чудачествами любовника, но постепенно ей стало понятно — поведение Володи свидетельствует о его психических проблемах. Окончательный разрыв у них произошел зимой. Владимир, как всегда, прочитав очередную главу, спросил:

— Ну как?

— Гениально, — ответила Лиза, — милый, иди ко мне.

— Это все, что ты можешь сказать? — возмутился Володя. — Единственное, что нашлось у тебя в ответ на мои труды?

— Потрясающе здорово, — зевнула Лиза. — Давай ляжем в кроватку?

— Я жду от тебя конструктивной критики, — не успокаивался графоман, — абстрактные замечания мне неинтересны. Как тебе образ главной героини?

Елизавета решила пойти навстречу Володе.

— Слегка расплывчат, — призналась она, — есть недочеты!

— Какие? — со странным выражением лица осведомился Володя.

— В начале главы она блондинка, а в середине брюнетка, — справедливо заметила Лиза, — еще ты постоянно говоришь, что у нее большая грудь, а потом описываешь крохотный лифчик, который умилил ее партнера. Нестыковочка.

— Издеваешься? — заорал Мерзкий. — Тебе нравится говорить мне гадости? В моей книге нет нестыковок. Я так задумал. Тебе этого не понять! Убирайся вон! Дура!

Лиза вскочила.

— Ну хватит, — отрезала она, — надоел! Больше не звони мне.

— Не собираюсь иметь дело с существом без сердца, — не остался в долгу Владимир.

Гинзбург убежала домой. На следующий день писатель позвонил любовнице и застонал:

— Дорогая, мы совершили трагическую ошибку, скорее приезжай!

— И не подумаю, — ответила Елизавета.

— Я тоскую, — захныкал Володя.

— Скоро утешишься, — не дрогнула она.

— Милая, неужели ты не вернешься? — ныл графоман.

В подобном духе они проговорили четверть часа, и в конце концов Володя сказал:

— Я есть хочу!

— Приятного аппетита! — пожелала Лиза.

— У меня продуктов нет!

— Купи пиццу, — с нескрываемым злорадством предложила Лиза, — наверное, тебе неизвестно, но за углом есть забегаловка.

— А где взять деньги? — откровенно спросил прозаик.

— В тумбочке! — ответила Лиза и отсоединилась.

Но телефон тут же затрезвонил вновь. Гинзбург отключила его от сети, а на следующий день сменила сим-карту. Однако Владимира это не остановило, он ухитрился узнать новый номер, подстерег Лизу возле дома и стал признаваться ей в любви. Елизавета возмутилась, Владимир обозлился…

Лиза остановилась и уронила голову на руки.

— Он псих, — глухо сказала она, — пообещал мне отомстить! Сказал, что напишет другую великую книгу, в ней сообщит всю правду обо мне, морально уничтожит изменницу, проучит ее! Нес инфернальный бред! То плакал, то угрожал! Я сменила шесть номеров, но он их таинственным образом узнавал. И все начиналось заново.

— Похоже, ему помогала Лукашина, — сказала я.

— Это невозможно, — пожала плечами Лиза, — мы были близки, но Света не знала о существовании Володи. Я не принадлежу к когорте глупых баб, которые рассказывают подругам о любовниках!

— Но Володя как-то узнавал твои новые телефонные номера?

— Да.

— Значит, он имел контакт с кем-то из близких тебе людей, — справедливо заметила я.

— Ерунда, — всхлипнула Лиза, — пойду умоюсь.

— Конечно, — кивнула я.

Елизавета направилась в ванную, я осталась одна на кухне и стала обдумывать ситуацию. Гинзбург в пылу злобы сожгла рукопись, а ведь там, вполне вероятно, находилась отгадка. Мерзкий явно написал, где прячет девочку! Хорошо, что я удержалась от упреков и не сказала Лизе всего, о чем думала в тот момент, когда облитая бензином рукопись вспыхнула как факел. Кстати, где Лиза взяла горючее?

— Даша! — зазвенел из коридора голос, полный отчаянья. — Даша!

Я бросилась на зов. Ванная комната Владимира выглядела неуютно: стены без кафеля, на унитазе лежит надтреснутый пластмассовый стульчак, никакой занавески для душа и батареи моющих средств нет и в помине. На бортике сиротливо стоит гель стоимостью в три копейки и какая-то здоровенная хрустальная банка с темно-фиолетовой крышкой, показавшаяся мне знакомой. Этикетка на ней была повернута к стене, и я не могла увидеть названия.

— Даша, — с нескрываемым ужасом повторяла Лиза, — Дашенька, смотри! В корзину с бельем!

Я наклонилась над пластиковой тарой.

— Видишь кофточку? — прошептала Лиза.

— Да, — отчего-то тоже шепотом ответила я.

— Это одежда Барбы!

— Ты уверена?

— Она в ней ушла из дома, свитерок из хлопка из подростковой коллекции «Диор», розовая с белым, — пролепетала Лиза.

— Погоди, может, он принадлежит взрослой женщине, — решила я ее успокоить, засунула руку в корзину, выудила пуловер, расправила его…

— Нет, нет, нет, — затвердила Лиза, — нет! Он убил ее!