Третий иерусалимский дневник (сборник)

и чтоб не видно было Богу

всех остальных еврейских дел.

483

Еврей, зажгя субботнюю свечу,

в мечтательную клонится дремоту,

и вёе еврею в мире по плечу,

поскольку ничего нельзя в субботу.

484

Между скальных, но обломков,

между крупных, но объедков —

я живу в стране потомков,

облучённых духом предков.

485

Когда-то всюду

злаки зрели,

славяне строили

свой Рим,

и древнерусские евреи

писали летописи им.

486

Когда еврей наживой дорожит

в убогом вожделении упрямом,

то Бога я молю, чтоб Вечный жид

не стал в конце концов Грядущим Хамом.

487

Хотя весьма суха энциклопедия,

театра лёгкий свет лучится в фактах;

еврейская история – трагедия,

но фарс и водевиль идут в антрактах.

488

Я здесь уже когда-то умирал

и помню, как я с близкими прощался,

сюда я много раз, как бумеранг,

из разных прошлых жизней возвращался.

489

Напрасно осуждается жестокий

финансовый еврейский хваткий норов:

евреи друг из друга давят соки

похлеще, чем из прочих помидоров.

490

Всё мне по душе – тепло и свет,

радости свободы, шум и споры;

здесь я жить хотел бы столько лет,

сколько там сулили прокуроры.

491

Страну мою на карте обнаружив,

на внешние размеры не смотри:

по площади ничтожная снаружи,

она зато огромна изнутри.

492

Сойдясь из очень разных дальностей

в ничью пустынную страну,

евреи всех национальностей

слепить пытаются одну.

493

Среди трущоб и пустырей,

между развалин и руин

возводит лавочку еврей,

и в этом храме он раввин.

494

Мне люди здесь понятны и близки,

а жизни, проживаемые нами,

полны тугого смысла – и тоски,

когда его теряешь временами.

495

В соплеменной тесноте

все суются в суету,

чтобы всунуть в суете

всяческую хуету.

496

Наш век был изрядно трагический,

но может еврей им гордиться,

отныне наш долг исторический —

как можно обильней плодиться.

497

Смотрю на волны эмиграции

я озадаченно слегка:

Сальери к нам сюда стремятся

активней Моцартов пока.

498

Меняются наши натуры

под этой земли кипарисами,

мышата из храма культуры

ведут себя зрелыми крысами.

499

Из поездок вернувшись домой,

наслаждаюсь текущим из давности

ароматом безмерно родной

местечковой великодержавности.

500

Нам мечта – путеводная нить,

мы в мечте обретаем отраду;

чтоб мечту про Израиль хранить,

уезжают евреи в Канаду.

501

Где нашу восхитительную прыть

не держат на коротком поводке,

там люди начинают говорить

на местном, но еврейском языке.

502

Любому призыву и вызову

до ночи доступен мой дом;

благодаря телевизору

все время я в стаде родном.

503

Губительно и животворно

в прямом и переносном смысле

по всей земле взрастают зёрна

еврейских сеятелей мысли.

504

Заметно станет много позже

по выпекаемому тесту,

что все привезенные дрожжи

здесь очень вовремя и к месту.

505

На тайный пир души моей

сегодня трое званы снова:

дух-россиянин, ум-еврей

и память с мусором былого.

506

Теперь уже я спину как ни горби,

мне уровень доступен лишь житейский;

я русский филиал всемирной скорби

постиг намного глубже, чем еврейский.

507

Всегда еврей – активный элемент

везде, где сокрушают монументы;

похоже, что евреи – инструмент,

которым Бог вершит эксперименты.

508

Век за веком в реках жизни мы тонули

и в чужой переселялись огород;

мы забывчивы ко злу не потому ли,

что настолько мы рассеянный народ?

509

Повсюду, где превратности злосчастия

насилуют историю страны,

отсутствие еврейского участия

евреев не спасает от вины.

510

Когда Россия дело зла

забрала в собственные руки,

то мысль евреев уползла

в диван культуры и науки.

511

Напрасно те дали холодные

евреи клянут и ругают,

где русские песни народные

другие евреи слагают.

512

И делаюсь, иллюзии развеяв,

подобен я опасливому зверю,

не веря никому, кроме евреев,

которым я тем более не верю.

513

Обидно старому еврею,

что врал себе же самому

и слепо верил, что прозрею

и Бога с возрастом пойму.

514

Плюёт на ухмылки, наветы и сплетни

и пляшет душа под баян,

и нет ничего для еврея заветней

идеи единства славян.

515

Когда идет войною брат на брата

и валится беда на человеков,

какая-то всегда здесь виновата

еврейская идея древних греков.

516

Потом у России изменится нрав,

он будет светлей и добрей,

и станет виднее, насколько был прав

уехавший раньше еврей.

517

Не тёрся я у власти на виду

и фунты не менял я на пиастры,

а прятался в бумажном я саду,

где вырастил цветы экклезиастры.

518

Еврей – не худшее создание

меж Божьих творческих работ:

он и загадка мироздания,

и миф его, и анекдот.

519

Лишь там, куда я попаду,

пойму, чего мы там достигли;

уверен я, что и в аду

мы вертим наши фигли-мигли.

520

Ни за какую в жизни мзду нельзя душе влезать в узду

Как я живу легко и гармонично,

как жизнь моя, о, Господи, светла,

обругана подонками публично

и временем обобрана дотла.

521

Ни в чём на свете не уверен,

живя со смутной всё же верой,

я потому высокомерен,

что мерю жизнь высокой мерой.

522

Характер мой – отменно голубиный,

и ласточки в душе моей галдят,

но дальше простираются глубины,

где молча птеродактили сидят.

523

С Богом я общаюсь без нытья

и не причиняя беспокойства:

глупо на устройство бытия

жаловаться автору устройства.

524

Сегодня жить совсем не скучно:

повсюду пакость, гнусь и скверна,

ёсе объясняется научно,

и нам неважно, что неверно.

525

Бог мало кого уберёг или спас,

Он копит архив наблюдений,