Третий источник

- Да есть такие... - Ушел Толяныч от прямого ответа и вновь завалился на Малютку. Интересно было бы послушать, что она скажет. Но Лиза молча подошла и уселась рядом с ним и осторожно провела пальцами по едва подсохшему рубцу на ребрах.

- Великая Матерь, что они с тобой сделали... - Так печально это у нее получилось, что наверное выдавило бы слезу у стороннего человека. Толяныч же только поджался и ощетинился.

- Только не говори мне, что жив я благодаря твоим Посредникам! Там, где я был, мне тоже довелось услышать это "магическое" слово.

Некоторое время она внимательно, прям как Матрена, смотрела ему в глаза, а кошка, кстати сказать, тут же удалилась в прихожую и заняла привычную позицию перед зеркалом. Толяныч краем глаза видел, как она там умывается.

- Я понимаю, ты зол и ранен... - Неподдельное сочувствие, вот что ранило гораздо сильнее: "Где ж ты раньше была со своим дерьмовым сочувствием, когда из меня там пыль выбивали? Или вы все это сами и спланировали?" - Можно мне осмотреть твои повреждения?

И Толяныч, уже готовый послать ее куда подальше, вновь на мгновение мысленно вернулся на ту полянку, на солнышко, искорка тогдашнего тепла мелькнула...

- Видишь ли, моя милая, - она поморщилась, но стерпела. - Что значат мои повреждения по сравнению с ранами, что наносят твои зеленые глаза, которые... - Он осторожно взял ее за руку и потянул к себе. - Что я покорен. Пленен, можно сказать, тобой навеки... Я повержен, разбит, но тем не менее, прошу тебя быть дамой моего сердца, пусть хотя бы на этот день... Ибо... Ибо... Заклинило, бляха-муха! Башка что-то не варит, понимаешь ли.

- Понимаю. - Лиза не поддавалась, попыталась отнять руку. - Отдает каким-то пошлым любовным романом.

И все же он преодолел не очень сильное ее сопротивление, и прямо губами в губы проговорил:

- Сопротивление бесполезно. Оно даже вредно! - Чуть громче, поскольку губы ее отдалялись. - Мне будет больно... - И впился, вжался, почувствовал их сладость. И не встретил возражений, а напротив, легко опрокинул ее на спину... - Ах, черт!!! - Острая боль отдалась в боку, и контакт был нарушен. Толяныч грязно выругался, но про себя и на себя, и вновь потянулся...

- Не думаю, что именно это тебе сейчас нужно. - Обычное спокойствие вернулось к Лизе. Толяныч проследил направление ее взгляда туда, вниз - флаг спущен, армия разбита и вповалку лежит на поле брани - и тоже разбитый, откинулся на подушки:

- Ладно уж, осматривай мои повреждения. - И отдался на волю победителя.

- Ага. - Кивнула она, словно бы ничуть не сомневалась в ответе. Первым делом на свет божий появилась глиняная бутыль, из которой Толянычу пришлось отпить несколько полновесных, сладких глотков. - Не увлекайся.

- Жалко, что ли? Это что - Рижский бальзам?

- Ну, типа того...

Приятное тепло, вполне умиротворительно разлилось по телу, и он впал в легкую эйфорию, позволяя дотошно осмотреть и ощупать себя, после чего был увлечен в ванную, уже нагретую и с добавлением опять-таки всяких снадобий.

Пахнет замечательно - сообщило свое мнение верхнее обоняние.

- Слушай, - спросил он ведьму, что-то колдовавшую здесь же. - А почему бы не воспользоваться чудесами современной медицины? У меня даже аптечка где-то была, ее только зарядить нужно.

- Тебе не это нужно, Фант. Твои повреждения более серьезны на энергитическом уровне, поэтому мне приходится использовать бабушкины средства.

- Ты что, всегда носишь с собой такой наборчик?

- Нет, - рассеянно сказала она. - Не всегда. И не мешай мне пожалуйста.

- Ха, не мешай! Тоже мне Баба Яга за работой... - Толяныч скорее по привычке попытался заглянуть ей снизу под водолазку, но ничего из этого не вышло. Тогда он погрузился в созерцание кафеля, поменять который собирался уже, кажется, лет сто.

Да, изрядное духовное истощение Толяныч чувствовал, но относил это на счет холодеющего внутри клона. Сейчас бы поспать...

Легкий шорох в коридоре - Матрена встала на порожек ванной и тревожно дергала ноздрями, нюхая воздух. Ну до чего ж кошка любопытная:

- Девочка, твое любопытство когда-нибудь тебя погубит.

Все окружающее виделось каким-то легким, не имеющим большого значения. Вот только Фантик...

"Как ты там, Фант?"

Ответа пришлось ждать долго: "Да так себе. Семь-восемь..."

Жив, курилка!

- Вылезай. - Приказала Лиза, и Толяныч встал, тут же был аккуратно вытерт, завернут в одеяло и препровожден к месту дальнейшей дислокации, которым оказалось старое плюшевое покрывало, расстеленное прямо на полу в большой комнате.

- Это для нас?

- Это для тебя. Ложись.

"А девочка работает, как профессиональная медсестра..." - отметил он, ложась на спину.