Третий контур

Он подумал, что должен как-то компенсировать ее утреннее разочарование, и согласился, хотя и не без внутренней борьбы. Впрочем, он согласился бы в любом случае — как можно отказать девушке, когда она смотрит на тебя такими глазами! Митя опять повернул все по-своему, да так ловко, что оказался как бы и ни при чем, оставив последнее слово за ними.

На вахте пожилой охранник выдал Мите временные пропуска — два небольших значка на липучке с буквами «3К». Никаких вопросов, никаких комментариев. Понятно, что все было подготовлено заранее; Бориса это уже не удивляло. Неприятно поразило другое — что Оля тоже каким-то образом оказалась втянута в эту игру. Он-то думал, что просчитывали его одного, что вся эта чехарда вертелась лишь вокруг его персоны; но все оказалось гораздо сложнее. Ему захотелось сейчас же отправить Олю домой, подальше от того, что здесь затевалось. Но Борис уже успел узнать ее достаточно хорошо, чтобы понимать — не стоит и пытаться.

Митя картинно размахнулся и с размаху шлепнул Бориса ладонью чуть ниже плеча, прилепив пропуск на рукав его футболки. Шлепок, впрочем, получился совсем не сильным. Затем повернулся к Оле, собираясь повторить ту же операцию, и застыл на месте. Минимальная юбка и топик на тонких бретельках скрывали лишь те места, прикосновение к которым вряд ли можно было назвать дружеским. Оля улыбалась во весь рот, ситуация явно ее забавляла. Митя беспомощно улыбнулся в ответ и протянул ей пропуск; она подошла к ближайшему зеркалу и аккуратно прилепила значок на грудь, как редкое украшение. Отошла на пару шагов и на мгновенье замерла, любуясь собой. Митя с Борисом молча переглянулись; слова были не нужны.

— Ну, в общем… — Митя, чуть сбившись, продолжил, — все работает как обычно. Идентификатор дистанционный, радиус до трех метров. На каждой двери есть индикатор. Зеленый — доступ разрешен, красный — запрещен. Ключ действует только в пределах корпуса, но дальше нам и не нужно.

— А если пожар? — спросил Борис.

В такую возможность он, конечно, не верил, просто захотелось как-то осадить Митю — слишком поспешно и оптимистично у того прозвучало это «нам».

— Допуск нужен только на вход, выход всегда свободный.

Этого и следовало ожидать — Митя уловил его раздражение, но выкрутился легко и непринужденно, ответив одновременно и на прямой вопрос, и на скрытый упрек.

— А что значит «ЗэКа»? — спросила Оля. — Мы здесь на положении заключенных?

— ЗэКа? — удивленно переспросил Митя. — Это не Зэ, это тройка. «Третий контур», наше подразделение.

— И что это за хрень? — вмешался Борис. — Какой еще контур?

— Это внутренний жаргон, — примирительно ответил Митя. — Обычно мы строим модели процессов с использованием обратных связей, отсюда и контур. А третий — это уровень. Первый — мышление, решение задач, встающих перед живым существом. Мышлением, кстати, обладают и животные, только у них оно попроще. Второй уровень — рефлексия, наблюдение за собственным мышлением.

— Мышление о мышлении! — подсказала Оля.

Митя посмотрел на нее с удивлением.

— Можно сказать и так. А третий уровень — наблюдение за собственной рефлексией.

— Мышление о мышлении о мышлении! — радостно закончила Оля.

— Звучит довольно глупо, не находишь? — поинтересовался Борис.

Митя пожал плечами:

— По-моему, нормально звучит. А в чем проблема?

— Как-то слишком скромно, — съязвил Борис. — А почему не четвертый? Или сразу сотый? Наблюдение за наблюдением в энной степени, круто же.

— Да мы и на третьем еще не освоились, — ответил Митя, — только-только почву нащупали.

— Какую, нахрен, почву?! — вспылил Борис. — Что за пургу ты несешь?! Наблюдение за рефлексией — откуда? Нельзя выйти за свои пределы! Это все равно, что пытаться поднять себя за волосы!

Митя довольно кивнул.

— В точку! Проблема Мюнхгаузена в том и состоит, что здесь сам исследующий субъект одновременно является и объектом своего исследования. Что порождает бесконечную рекурсию взаимовлияний, распутать которую практически невозможно.

— Зачем же тогда вы с этим паритесь, если результат недостижим? — спросил Борис, остывая.

— Так ведь мы и не собираемся распутывать эти узлы. Мы их рубим. Мы же практики, и берем лишь то, что можно использовать прямо сейчас. Весьма полезный навык — и ему, кстати, можно научиться. Скоро вы и сами в этом убедитесь.

13

В буфете института было немноголюдно. Учебный год закончился, почти все студенты разъехались, а сотрудники в столь ранний час, как правило, забегали ненадолго, чтобы перехватить что-то на ходу. Друзья, решившие подкрепиться основательно, заняли столик у стойки. Неспешно расправляясь с закусками, они наблюдали за этой суетой. Многие сотрудники знали Митю, подходили к их столику, подсаживались на пару минут — поздороваться и перекинуться несколькими словами. Митя коротко представлял подходивших.

— Николай. Зомби.

— Зомби? Это фамилия? — Оля удивленно подняла брови.