Третий лишний

Какой же ты трус, Гарольд Фарбер, упрекал он сам себя, подходя к порогу. Ему пришлось постучать дважды, прежде чем дверь отворилась.

Крис была бледна как привидение, под глазами залегли темные круги.

- Гарольд! - простонала она и прижалась щекой к его груди.

Теперь она понимала, что имела в виду Вивьен, когда говорила ей об одиночестве. Гарольд сейчас казался надежным как скала - и он ей был просто необходим.

Гарольд слегка покачнулся, но сразу обрел равновесие и обнял ее.

- Дневная тошнота? - спросил он участливо.

Крис застонала:

- Я выжата как лимон. И очень рада, что ты пришел.

Он тоже был рад. Более того, его переполняла нежность. Но справившись с собой, Гарольд коротко произнес:

- Я приехал поговорить.

Крис подняла глаза. Что-то в его голосе ей не понравилось.

- Тогда лучше зайти в дом, - предложила она, отстраняясь. Ощущение надежности тут же пропало.

В гостиной она повернулась к Гарольду. Глаза ее смотрели настороженно. Нарочно вызвав в памяти ужас, испытанный им прошлой ночью, Гарольд произнес:

- Ты была права, Крис, нам лучше не встречаться. И давай будем честными до конца - нам не следует заниматься любовью так, как это было вчера. Мы заключили сделку. Причем у каждого из нас были свои интересы, так что давай придерживаться условий этой сделки. В следующий раз, когда я приеду сюда, то тебе об этом сообщать не буду. - Он нахмурился. - Но мне все же хотелось бы, чтобы ты дала мне знать, когда родится ребенок.

Крис как будто хотела именно этого - чтобы ее оставили в покое. Тогда почему же у нее такое ощущение, словно ее неожиданно ударили в самое больное место? Сдерживая подступающую тошноту, она сухо отозвалась:

- Ты, конечно, прав. - И только тут заметила белый конверт в руках Гарольда, - А это что?

- Я написал записку на случай, если тебя не окажется дома.

Ни за что на свете Гарольд не отдал бы ей сейчас это письмо - вид у нее и без того был ужасный. Надо поскорее уносить отсюда ноги, решил он.

- Собственно, это все, что я хотел сказать. Да, еще - береги себя, Крис.

- Не волнуйся, - с бесцветной улыбкой отозвалась Крис и пошла провожать его к двери.

Гарольд знал, что, если поцелует ее на прощание, от его решимости не останется и следа, и тогда он - конченый человек. Поэтому он молча вышел и зашагал к машине, ни разу не обернувшись.

Крис заперла дверь и прижалась лбом к прохладному дереву. Ей было слишком больно, чтобы плакать: Крис поняла, что они расстались

Навсегда.

***

Три месяца спустя, в начале сентября, Гарольд снова прилетел в Портленд. Когда под крылом самолета открылась панорама города, ему отчаянно захотелось крикнуть, чтобы пилот повернул назад в Нью-Йорк. Ведь здесь, совсем близко, была Крис. И его будущий ребенок.

Со времени своего последнего визита в июне он не получал от Крис никаких вестей. Впрочем, он и не рассчитывал на это и сам тоже не делал никаких попыток связаться с ней.

Мать очень просила, чтобы сын приехал летом и посмотрел ее сад, однако у Гарольда все время находились отговорки. Но больше он уже не мог тянуть: важные дела требовали его присутствия, реконструкция центра должна была начаться не позднее октября. Что ж, выхода нет, он расхвалит сад, как полагается, и через пару дней улетит домой.

Самолет совершил посадку, и через час Гарольд уже подъезжал к дому матери. И не успел он войти, как выяснилось, что Мелани взяла билеты на симфонический концерт с участием знаменитого скрипача, приехавшего на гастроли. Гарольд был в смятении - он понимал, что на концерте может встретить Крис, но матери так хотелось идти именно с ним - ведь это было для нее целое событие.

- Ты ведь не имеешь ничего против, Гарольд? - спросила Мелани робко. Наверное, мне следовало тебя предупредить, но я надеялась сделать тебе приятный сюрприз.

Да уж, куда приятнее! Гарольд с величайшим трудом выдавил непринужденную улыбку.

- Все прекрасно, мама. Удивляюсь, как им удалось заполучить скрипача такого масштаба.

***

Без пятнадцати восемь Гарольд усадил мать в кресло в концертном зале и сел рядом. В воздухе витало возбуждение, обычно сопровождающее приезд большого артиста. В программе стоял скрипичный концерт Мендельсона-один из самых любимых концертов Гарольда. Мать завела разговор с сидевшей рядом женщиной, а он принялся потихоньку рассматривать публику в зале. Нервы у него вибрировали, как струны настраивавшегося оркестра.

Публика все прибывала, но довольно долго он не видел знакомых лиц и уже стал понемногу успокаиваться, как вдруг впереди мелькнула каштановая головка, и сердце его бешено забилось. Она, конечно, она.

С ней был мужчина, которого Гарольд не знал. Рука Крис лежала у него на рукаве, и мужчина наклонился, чтобы лучше расслышать слова Крис, затем весело рассмеялся. Похоже, им хорошо друг с другом, и, кроме того, они явно не первый день знакомы.

У нее было три месяца, чтобы завязать знакомство. И все же это было странно, потому что беременность Крис уже бросалась в глаза.