Третий лишний

      Убирая посуду после обеда, поймала его взгляд. Мистер Гриндл смотрел оценивающе, тщательно разглядывая, но несколько холодно, словно она была разонравившейся игрушкой. Это задело ее самолюбие. После всего произошедшего, он не предложил ей вновь стать компаньонкой, даже наоборот, Ханне показалось, что он старался, чтобы она как можно реже сталкивалась с хозяйкой.

Разливая чай, она невольно слушала их разговор.

 - Я так понимаю: теперь женский христианский союз трезвости добрался и до наших краев? – спросил мистер Гриндл с легким сарказмом.

-  Это же замечательно, Айзек! Только посмотри, сколько мужчин собирается «У Джеймса», и представь, сколько несчастных жен и детей ожидают их возвращения домой. В этих дьявольских салунах несчастные пропивают не только последние гроши, но и душу! – миссис Гриндл вдохновили расспросы супруга. - Недавно произошел дикий, совершенно страшный случай! Один несчастный, некий Рэндал Брайли дошел до такого падения, что забрал у жены единственную обувь и обручальное кольцо. Он заложил вещи, напился до беспамятства и по дороге домой упал, и заснул. Нашли его только через два дня: в сугробе и то случайно. А ведь у него осталось шестеро детей! Мы не можем равнодушно смотреть на это. Губы, касающиеся спиртного, никогда не должны коснуться нас! – торжественно произнесла она, размахивая указательным пальцем перед носом Айзека.

– Ты думаешь: это действенный способ из пьяницы сделать трезвенника? – скептично спросил он.

- Конечно! Вот ты, Айзек, разве не страдал бы, если бы я перестала нежно касаться тебя?

Ханна чуть не поперхнулась от детской наивности хозяйки. Однако мистер Гриндл невозмутимо ответил:

- Ты, любимая, как всегда права, мне было бы очень и очень грустно, если бы я не мог прикасаться к твоим нежным губам. И чем дольше это продолжалось бы, тем сильнее я печалился.

- О, дорогой, - защебетала соловьем Кэтрин, нежно коснувшись рукой щеки мужа. - Не волнуйся, я так никогда не поступлю!

- Я верю в это всем сердцем, потому что иначе я буду страдать, - заверил он серьезным голосом.

«Видела, как ты тоскуешь по ее губам!» - зло огрызнулась Ханна, понимавшая, что слова мистера Гриндла - откровенная ложь, но миссис Гриндл засияла, как рождественская Вифлеемская звезда на темном небосводе.

- Вот поэтому мы решили развернуть плакат с этими словами «У Джейсма» и помолиться у дверей этого ужасного заведения.

- Ты намерена собой преградить вход в салон, я правильно понял? – Айзек наградил супругу скептичным взглядом.

- Зато это спасет несколько заблудших душ! – уже менее запальчиво возразила Кэтрин.

- Боюсь даже представить картину, как ты стоишь на коленях в снегу, а  сомнительные, нетрезвые типы пробиваются к дверям заведения.

 Хозяйка молчала. Слова мужа охладили ее пыл.

- Ты одна из дома выйти боишься, а тут такая отвага.

- Но это же для доброго дела!

- Милая, если тебе так хочется сделать доброе дело, не стоит отдавать последнее, что у тебя есть, достаточно купить безутешной вдове новую обувь и помочь деньгами.

- А причем тут последнее? – не поняла Кэтрин.

- Я имел в виду твое здоровье. Может, вам с подругами лучше собраться за чашкой чая и обсудить, как помочь вдове и ее шестерым детям?

- У нее уже есть  сапоги,  – с сомнением заметила миссис Гриндл.

- Я не сомневался, но был бы повод вам собраться, а доброе дело найдется. Деньги рано или поздно закончатся, и вдова снова окажется в нужде. Было бы очень великодушно, если бы вы помогли ее старшим детям получить профессию, чтобы позже они могли содержать себя и одинокую мать.

- Милый, я даже подумать не могла, какой ты у меня… - голос хозяйки дрогнул, и она расплакалась от умиления.

Ханна не знала: мистер Гриндл дал такой совет от великодушия и сострадания к сиротам или из-за желания показать себя с лучшей стороны. В любом случае, для нее поступок не остался незамеченным, но в то же время она не собиралась идеализировать хозяина дома.

Несмотря на произошедшее между ними, жизнь продолжалась, ей предстояло привести мысли в порядок и подумать, как жить дальше. Причин покидать Гриндлов больше не было. Работать до изнеможения не заставляли, платили тоже неплохо. Оставалось только вернуть расположение хозяйки, и появится возможность вновь стать компаньонкой.

С возвращением супругов в город, Мэри притихла и перестала открыто придираться, зато по любому поводу жаловалась мистеру Гриндлу. Эта старая, злобная карга надоела Ханне до чертиков, но она молчала, понимая, что ее положение в доме пошатнулось. Один неверный шаг, и миссис Гриндл заставит супруга ее выставить.

«А что, получил же он, чего добивался? Откусил яблоко, теперь за следующее?»