Третий лишний

«кудрявые волосы, что я стоят у неё торчком», как высказывается Говард. Но самое главное, что она любит Рона. Для меня, как для матери, это самое важное. Девушка приходит к нам пять дней в неделю, когда мы с Говардом на работе, и, если у нас появляются важные дела, Сара идёт на помощь. Не безвозмездно, конечно…

За полгода я к ней привыкла так, что не представляю, справлюсь ли, если она захочет уйти. Саре всего двадцать четыре года. Она не оканчивала колледж. Почти сразу после школы устроилась в агентство по подбору нянь и домработниц, и уже пять лет в этой отрасли. Так что ей я полностью доверяю сына. Как это ни странно, но даже больше, чем собственной матери.

Пока Говард ведёт машину, я думаю о том, почему согласилась выйти за него замуж. Хотите знать все причины? Хорошо. Слушайте.

Причина № 1 – С ним я чувствую себя стабильно. У него постоянная работа, есть связи в области политики, собственная квартира, где мы сейчас и живём (хоть и достаточно холостяцкая), хорошее образование, перспектива.

Причина № 2 – Он нравится моей маме. Это единственный мужчина, который понравился ей. Конечно, он же во всём с ней соглашается и поддакивает ей вечно. У меня складывается ощущение, что скоро мама захочет поменять дочь на сына.

Причина № 3 – Смотрите причина № 2.

– Глория уже говорила тебе о моём повышении? – произносит негромко Говард, вырывая меня из моих мыслей.

– Да. Она же босс, держит меня в курсе событий, в отличие от тебя, – стараюсь не ворчать. – А ты её любимчик. Поэтому ты уже без двух дней корреспондент, а я всё ещё редактор.

Смотрю на него. Он напряжён, как всегда.

– Ты работаешь в редакции немного больше года, – объясняет кротко Говард. – Или ты намекаешь, что между мной и Глорией что-то есть? – глупо шевелит бровями.

Закатываю глаза.

– Я не ревную тебя.

– Почему нет? – Надувает губы. – Я не понимаю. Все жёны ревнуют своих мужей.

– Мы ещё не женаты, – осматриваю свои ногти, выкрашенные в красный цвет, что для меня нехарактерно.

– Почти женаты, – улыбается безмятежно.

Поднимаю руки вверх, сдаваясь, от чего его улыбка становится шире.

Глава 37

Адель

Я беру Ронни на руки, пока папа вытаскивает коляску из багажника моей синей «Хонды». Кажется, ремень детского авто-кресла надавил ему на живот. Он хнычет, держась за него. Я целую сына в лоб, мысленно прося прощения. Я спешила за покупками, поэтому даже не заметила, что сделала малышу больно. Папа целует меня и внука. Рон похож на Алекса. Здесь даже доказательства не нужны. Каштановые мягкие волосы, белая кожа, синие глаза, те же ямочки на щеках, та же улыбка, черты лица. В общем, всё. Елена и Мэг не приезжали в Бойсе больше восьми месяцев. Рон так подрос, они действительно удивятся. Теперь он может ходить, правда, плохо. Ещё не разговаривает, лишь произносит невнятные звуки, когда соска находится не во рту.

Папа открывает дверь. Мы входим в дом родителей. Мать выбегает из кухни и уже начинает болтать без умолку, рассказывая обо всех сплетнях, что собрала сегодня. Она выглядит обеспокоенной. Меня не проведёшь. Но я решаю об этом ничего не говорить. Папа спорит с ней на счёт яблони, растущей у нас в саду. Он хочет её срезать из-за того, что дерево пускает корни под фундамент дома. Но мать против. Она готова убить за свою яблоню. Как ведьма из сказки. Кстати, и яблоки очень вкусные. Всегда. Подозрительно. Пока они без перерыва ругаются, я хватаю голубую сумку сына, что у меня всегда собой, поднимаю с дивана Аарона и иду наверх, в мою бывшую спальню. Там я меняю ему памперс.

Мой сын дёргается и смеётся во время того, как я щекочу его. Снова надеваю джинсовый комбинезон. Склоняюсь и шепчу, глядя в его бездонные синие глаза:

– Я тебя очень люблю. Ты самый лучший ребёнок в мире, – провожу ладонью по его шелковистым волосам. – Самый замечательный сын у своей мамочки.

Аарон слушает, внимая, как будто каждое моё слово.

– Рик! – кричит мать. Она где-то рядом.

Верно. Без стука заходит в спальню и небрежно забирает у меня Ронни, передавая его отцу.

– Малыш, – приговаривает, – поиграй пока с дедом. Бабушке нужно поговорить с твоей мамой.

Я немного удивляюсь, но всё же решаю выслушать её. Она закрывает дверь, поправляет короткую стрижку и поворачивается ко мне. В её глазах поселился страх.

– Адель, ты знаешь, кто в городе?

Собираюсь сказать что-то, но закрываю рот. Сильно морщусь, догадываясь, о ком идёт речь.

– О, нет! – выставлю руки перед собой. – Нет! Нет! Ты больше не заставишь меня общаться с тётей Бэтти! Клянусь, мама, я уеду из города, пока она будет гостить у нас! – Я смотрю, как мать спокойно поправляет цветастую блузку. – Она опять начнёт говорить,– зажимаю пальцы на руках, – какая я ужасная мать, какой плохой женой стану, как Говарду повезло со мной, а я его, естественно, недостойна. И ещё…

– Адель! – строго перебивает мать.

Я замолкаю, сказав коротко:

– Что?

– Тётя Бэтти здесь ни при чём. И она бы уж точно не приехала на годовщину смерти Пола.