Третий муж (СИ)

— А почему куриный? — спрашивала Катюша, с любопытством заглядывая ему в лицо, — Он что, для куриц?

— Нет, — смеялся он, схватывая ее за ладошку, — просто так ведется с прошлого времени. Если такой найдешь, то вставь в него веревочку и повесь на шею. Попроси что хочешь, мысленно или вслух и все исполнится.

— Всё-всё? — спрашивала наивно дочка, — Даже моего папу?

Он остановился и, присев перед ней, взял ее за руки.

— Твой папа уже не придет в этот мир, но он в твоем сердце навсегда живой и невредимый. Правильно?

Она посмотрела на него и кивнула, соглашаясь.

— Пойдем, — вновь взял ее за ладонь, — найдем и маме такой. Пусть и она загадает свое желание.

Катюшка весело кивала, и они снова бродили по каменистому берегу, разговаривая и выглядывая камешки. Я наблюдала за ними, и мое сердце наполнялось счастьем:

— Как хорошо они поладили, — думала я, — и это поможет нам всем.

Заехав в Березовск, мы собрали дочку и вернулись в Вилючинск.

Здесь уже была подготовлена нам новая квартира в другом доме. Ее обменял Юра на мою и Валерину. Три комнаты большая кухня и лоджия пришлись кстати. Все мои и его коллеги помогали перенести мебель и вещи. Танюша, как всегда помогала больше всех и во всём. Она очень сдружилась с Катюшкой и они стали не разлей вода, так привязались друг к другу. Ее апартаменты вскоре уже напоминала якутскую юрту, нежели комнату современной девочки, наполненную меховыми атрибутами этого народа, масками, и даже шаманским бубном. Катюша так увлеклась этим, что даже просила показать ей якутские стойбище: яранги и оленей с ездовыми собаками. Танюша обещала, что обязательно покажет, когда ее дядя Валера отвезет их туда на вертолете.

— Мои родные будут рады такой подружке, — смеялась она, подыгрывая Катюше, — и мы всё посмотрим обязательно и даже прокатаемся на нартах с оленями и с собаками.

Дочка хлопала от счастья в ладоши. Я была рада такому общению взрослой девушки с маленькой девчонкой и приветствовала их дружбу. Они находили массу совместных дел, кроме школы и я со спокойной душой оставляла на нее Катюшку, когда мы оба были на заданиях: я от редакции, Валера от МЧС.

И все складывалось как нельзя лучше в нашей семье, если бы не моя совесть, которая ныла иногда, когда я садилась за пульт радио и выходила в эфир. Все же образ моей подруги Светланы не давал мне покоя. Она уехала к родителям в Петропавловск, как только узнала, что мы стали любовниками. А еще я вспоминала, нашу последнюю встречу.

Света пришла ко мне на другой день после нашей с Валерой ночи. Как она узнала, я не понимаю и по сей день.

— Ты спала с ним? — спросила она, приняв чашку с кофе у меня по утру на кухне.

— Да, — кивнула я смущенно и покраснела.

— Не смогла устоять, как и я, — тихо сказала она, и прикурила сигарету.

Я молчала, да и что могла сказать: что он меня выходил, что я сама уже была покорена его настойчивым ухаживанием?

— Знаешь, а я тебе не завидую, — вдруг сказала она зло, выдыхая дым через нос и с силой затушив палочку табака в пепельнице, — мне тебя жаль. Скоро ты поймешь почему.

— Свет, прости меня, — вздохнула я виновато глядя на ее отстраненное холодное лицо, — но уже не могу противиться своей тяге к нему.

— Да что там, — хмыкнула она, кривясь, — я понимаю. Сама влюблена в него была как кошка. Только он принесет тебе страдания. Потом меня вспомнишь.

— Может быть, — растеряно я смотрела на ее мертвенное лицо.

— Я только не ожидала, что ты поддашься на его уговоры, что ты попадешься в его сети. Ты, взрослая женщина, многое знавшая, много пережившая. Ты, которой было о нем известно и которую предупреждала не только я. Жаль, что я разочарована. Теперь мы с тобой не подруги. Прощай.

— Света, постой, — кинулась я за ней в прихожую, — Прости меня.

— Бог простит, — сказала она жестко и сурово посмотрела на меня, — во всем этом мне жаль только одного, что я потеряла подругу.

Она круто развернулась, толкнула двери и вышла. Я осталась растерянно глядя на открытую площадку лифта. Дверцы закрылись, и он пошел вниз.

— У меня больше нет подруги, — пришла резкая мысль, и сердце сжалось от досады и боли, — неужели она права? Нет, — покачала я головой, — он любит меня и не изменит мне. А впрочем, время покажет. Сейчас же любима и мне хорошо.

Теперь я вспоминала ее чаще, особенно после нашего отпуска. Пришла к нам работать еще одна девушка, Вера и она стала моей соведущей. У меня совсем не оставалось времени для грусти: была вся в семье, в заботах и дома и на работе.