Третий муж (СИ)

Нас выписывали, и я ждала врачебного обхода. После их спокойного резюме, я собрала дочку, и мы уехали домой. Ей еще нельзя было выходить в школу, необходимо было полежать в домашней обстановке. В этот же вечер я позвонила Сергею, после его очередного пожелания «добрый». Он тут же откликнулся, будто держал трубку в руке.

— Слушаю тебя, Лиза, — услышала я его какой-то странный бодрый голос.

— Как ты? — спросила я, слегка откашлявшись от волнения, — Как себя чувствуешь?

— Спасибо, нормально, — откликнулся тот, — Что мне сделается. А как там Катюшка?

— С ней всё в порядке. И спасибо тебе, — тут я всхлипнула, — Если б не ты…

— Ну-ну, — услышала я, — не плачь. Я не смог бы жить, если бы кто из них утонул. Особенно твоя дочка. Она мне очень нравится, — тут его голос слегка дрогнул, и в нем появились заботливые нотки, — Надеюсь, что купание в проруби ей легко обошлось. Присмотри за ней сейчас, мало ли что.

Тут он закашлялся и мне послышались непонятные нотки. Кашель перерос в спазмы и Сергей отдалился.

— Сережа…Сережа…Что случилось? — почти кричала я, но был слышен только странный хрип, а потом услышала голос его матери:

— Лизонька, — сказала она торопливо, — Сережа очень застужен после той проруби. У него температура высокая, а он не хочет ложиться в больницу. Может, ты его уговоришь? Ведь после такого ранения, когда он еле выжил, его легкие очень плохи. Осколок всё еще сидит в одном из них. Врачи не могут его удалить. Говорят, что рядом с сердцем.

Я ахнула.

— Мария Семеновна, я скоро буду.

Бросилась в прихожую и заторопилась с одеванием.

— Ты куда? — выглянула мать из кухни, — скоро обедать.

— Мама, — бросила я уже открывая двери, — с Сергеем беда. Надо его в больницу.

— Как? — воскликнула, она, — Позвони потом обязательно.

Я махнула рукой и выскочила, сжимая сигнальный гаджет. Машина пискнула и, сев за руль, еле дождалась открытия ворот. Выехав из поселка, рванула к дому друга. Вбежала в подъезд, не чувствуя под собой ног и зазвонила в двери. Мать открыла, и лицо ее было заплаканным.

— Где? — вскрикнула я.

— Там, — манула она рукой в сторону его комнаты.

Быстро раздевшись, прошла к дверям и, выдохнув, с улыбкой вошла в комнату. На кровати, почти сливаясь с простыней, лежал Сергей и смотрел на меня воспаленными глазами. Его лицо осунулось, выделялись синяки под веками, хрипло дышал и слегка подкашливал.

— Ах, мама, мама, — еле выдавил он и прикрыл глаза, — зачем? Вот и Лизу смутила. Да всё у меня нормально. Вот полежу немного и…

— Я вижу, как у тебя нормально, — перебила его, наклоняясь над ним и пробуя рукой лоб.

Он пылал жаром и под волосами виднелись капли пота. Увидев рядом на тумбочке градусник, заставила его измерить температуру и поняла, что всё очень плохо.

— Я вызываю скорую и тебя надо в больницу, Сережа, — сказала я строго.

— Не надо, Лиза, — вяло откликнулся он.

— Не геройствуй, с этим не шутят.

Вскоре появилась скорая, которая и увезла его. Я была рядом и держала его за руку.

— Ты не оставишь меня? — тихо спросил он, когда я прощалась с ним в приемном покое.

— Ни за что, — утверждающе откликнулась я, — я с тобой.

Тот кивнул и тяжело откинулся на носилки.

К нему в палату интенсивной терапии меня не пустили, как и Марию Семеновну. Она плакала на моем плече, и я ее успокаивала, как могла. После двух часов ожидания, нам, наконец, показали Сергея через окно. Он лежал с закрытыми глазами весь окутанный проводами и с маской на лице.

— Что же так долго ждали, — укоризненно сказал пожилой пульмонолог, когда мы спросили про Сережино состояние, — Пока смотрим. Надеемся только на его молодой организм. А вы идите домой. Все равно только завтра можем что-то сказать. Идите-идите.

Мы оглянулись на окно, и пошли на выход. Я поддерживала плачущую мать, и сама тяжело вздыхала. Сердце болело, и слезы душили, но старалась сдерживаться, поглядывая на еле державшуюся Марию Семеновну. Проводив, помогла ей лечь в постель, обещая, что обязательно буду сообщать все новости по телефону, как только что узнаю. Только к вечеру я попала домой. Отец с матерью ждали меня с тревогой в глазах.

— Ну что? — спросил отец, — Как там Сергей.

— Плохо, — устало ответила я, присаживаясь за кухонный стол, — протянули с больницей, вот и получил пневмонию в обеих легких.

Мама ахнула, отец нахмурился. Прибежала Катюшка и уставилась на нашу картину со вздохами и слезами.

— Что-то с дядей Сережей? — вскрикнула она, увидев мамины мокрые глаза.

— Нет-нет, дочка, — присадила я ее на колени, — просто дядя Сережа заболел. Понимаешь, что после того купания, — тут я болезненно скривилась, — он подхватил простуду. Сейчас в больнице.

— Завтра поедем к нему? — схватила она меня ладошками за лицо.

— Обязательно, малышка, — прижала я ее к себе, — не волнуйся. Дядя Сережа очень сильный. Он обязательно выздоровеет.

Она пристально посмотрела в мои глаза и потом кивнула.

— Я верю тебе, а дядю Сережу очень люблю.

Я тихо ахнула, и слезы покатились по щекам.

— Не плачь, — вытирала она их, — Сама же сказала, что дядя Сережа сильный. Всё будет хорошо. Я верю.