Третий — не лишний!

— Как ты посмела! — вскочил на ноги синеглазый. — Как ты посмела, Магдалена, показать простолюдинам то, что принадлежит мне… нам?

— Маруся! — упрямо вякнула я и спряталась на груди у Эмилио.

— Неважно! — отмахнулся он от меня. — Ты не имеешь права демонстрировать свое неприкрытое тело никому! Запомни это, Магдалена!

— Ты пугаешь ее, — тихо сказал Эмилио, поглаживая мои волосы. — Так нельзя.

— Не имеет значения! — уперся Филлипэ. — Она должна понимать…

Я поняла, что это как биться головой о каменную стену. Мы не слышим друг друга. Это как говорить с глухими! Мы…

Нет, нас нет. Есть я и есть они. Разные, абсолютно несочетаемые. Секс — не основа для отношений.

Дрожа внутри от страха, я нашла в себе силы выпрямиться, взглянуть на разъяренного Филлипэ, и выдала очень четко:

— Я — Маруся, питекантроп недоделанный! Не можешь запомнить — запиши! Хочешь со мной трахаться — будешь называть меня Марусей! Понял?

— Ты мне угрожаешь? — склонился он надо мной.

Я оттолкнула Эмилио и встала, стараясь не показывать свой страх:

— Обещаю!

— Нам пора уезжать, — вклинился между нами Эмилио, — вы еще успеете выяснить отношения позднее. — Повернулся ко мне, смерил с интересом с головы до ног: — А ты темпераментная штучка!

— У нас нет отношений! — вякнула я, выглядывая из-за широкой спины аметистового.

— Ах, нет! — одной левой выудил меня из укрытия Филлипэ и впился в мои уста грубым, принуждающим к покорности поцелуем.

Я не успела сообразить, что делаю и укусила его за губу, почувствовав вкус его крови. Надрывно дзинькнуло рядом, будто порвалась невидимая струна. Все окутало маревом, от которого исказились очертания предметов. И так же резко все пропало.

— Это что было? — вытаращилась я, оглядываясь с изумлением. — Что это за новые магические штучки?

— Не знаю, — растерянно пробормотал мужчина, осторожно опуская меня на пол. — Но нам следует срочно отсюда убираться!

— Почему? — никак не могла я понять его логику. — Это же ваш дом?

— Мы его снимаем, — буркнул Эмилио, доставая из поясной сумки пару мягких кожаных сапожек и тонкие носочки. Посадил меня в кресло и обул, не обращая внимание на мое сопротивление и стремление к самостоятельности. — Наши дома далеко отсюда. И туда нам пока вход закрыт…

— Почему? — недоумевала я, в то время как остывший синеглазый потрогал пальцем припухшую губу, усмехнулся и притащил мне поднос с завтраком.

— Не хочу, — скривилась я, отпихивая еду. — Что-то мне нехорошо после всех разборок.

— Ешь, Маг… дорогая, — пригреб он меня подмышку и вместе с подносом перетащил на кровать, где начал, как ребенку, впихивать в рот кусочки свежей булочки с маслом. — Дорога предстоит длинная и поедим мы еще нескоро…

— На закате сюда придут маги, — предупредил Эмилио мой незаданный вопрос, в то время как я энергично работала челюстями, создавая видимость сотрудничества с агрессором.

Наш семейный командир попытался впихнуть в меня новую порцию. Я закашлялась.

На самом деле мне кусок в горло не лез. Не слишком приятная привычка, которая позволила мне в мои годы волей-неволей оставаться стройной.

А Фил ненадолго отвлекся от моего прокорма, поясняя:

— Мы будем должны показать им доказательства нашего союза. А они очень странные.

Мне стало нехорошо. Я вопросительно посмотрела на синеглазого мужа. Тот особой радости не излучал. Как и я.

— Дальше?

— В лучшем случае, — напрягся Филлипэ. — Нашу связь попытаются разорвать, а тебя просто отберут и закроют в подвалах магов. Будут ставить магические опыты. В худшем — уничтожат на месте, чтобы не допустить распространения неизвестной магии.

Эмо сунул мне руки чашку с травяным настоем:

— Мы не будет тобой рисковать, девочка, — пояснил он мне. — Что бы не случилось, но ты останешься с нами, под нашей защитой. Пока мы не выясним, что же происходит и не найдем способ от этого избавиться…

— А как же ваше проклятие? — влезла я, выхлебав чай и ловко увернувшись от нового куска булки. — Что с ним? И в чем оно заключается?

— То, что тебе нужно знать, — отрезал Филлипэ, — ты уже знаешь. Мы не можем заниматься сексом поодиночке. Остальное — не твоего ума дело.

— Уж конечно, — закатила я глаза. — Ведь у женщины в твоем понимании только одно место рабочее. И оно явно не сверху.

— Почему? — оскалился синеглазый. — Я еще не был между твоих губок. Но обязательно побываю…

— Если я тебе чего-нибудь не откушу, — фыркнула я и тут же получила вдогонку в рот кусок булки.

— Посмотрим, — загадочно усмехнулся синеглазый. Сунул поднос Эмилио и распорядился: — Проследи, чтобы она все съела. Я пойду проверю сборы. Не позднее, чем через час нам нужно выехать! — и вышел за дверь, одарив меня напоследок задумчивым взглядом.

— Почему ты так сопротивляешься? — присел рядом со мной Эмилио и начал намазывать маслом новый кусочек булки. — Тебе так плохо с нами?