Третий — не лишний!

— То есть своими ногами я теперь ходить не могу? — снова вскипела я. — Вперед-назад они теперь не работают? Только в стороны?

— Поверь, дорогая, — прошептал мне на ухо Филлипэ, крепко прижимая к себе. — Ты очень устанешь это делать.

— Надейся! — фыркнула я.

Мы спустились. Меня поставили на пол и попросили:

— Драгоценная, подними ручки и расставь пальчики.

Звучало по-дурацки. И я решила посмотреть, что из этого выйдет. Вышло еще отпаднее. Они таким образом на меня перчатки надели.

Вот стою я, дура дурой, с поднятыми руками, растопырив пальчики и раздумываю: им сейчас «лялечку» показать или на будущее сюрприз заныкать? Так ничего и не решила. Зато повеселилась от души. Потому что кто-то очень в себе самоуверенный снова схватил меня на руки и получил растопыренными пальчиками прямо в глаз!

— Магдалена! — рявкнул синеглазый, отстраняясь. — Ты специально?

— Не-ет, нарочно, — хихикнула я. — А команды опускать руки не было. Мне же теперь только по команде жить полагается? Да, лорд-прапорщик?

— Магдалена поедет со мной, — поставил нас в известность Филлипэ, когда мы подошли к лосям с лосеводами.

— Магдалена пусть едет, — согласилась я с подобострастием. — А Маруся поедет одна.

— А мелким слова не давали, — прижал меня к себе синеглазый, подходя к своим рогам.

— Чтобы не мешали большим глупости молоть? — невинно поинтересовалась я, делая круглые глазки.

— Пусть она поедет со мной, — предложил Эмилио. Широко улыбнулся: — Чтобы вы не поубивали друг друга в дороге.

— Нет! — гаркнул синеглазый прямо мне над ухом. Вот носорог!

Я начала выкручиваться у него из рук и высматривать что-то по сторонам.

— Что ты ищешь? — недовольно спросил мужчина, взгромождаясь на свое ездово-показательное средство передвижения.

— Песочницу, — с готовностью ответила я.

— Зачем? — удивился Эмо, вскакивая на своего громадного зверя. Тот довольно пофыркивал, дожевывая приличный кусок черного хлеба с солью, подаренный хозяином.

Очень удачная и своевременная реплика! Филя промолчал, видимо уже привык к моим вывертам и ждал какой-то подлянки.

— Драться совочками лучше всего в песочнице, — охотно пояснила я. — Во-первых, много подручного материала для выведения противника из строя. Во-вторых, хорошо маскировать то, что осталось.

— Твой язык, да бы по назначению, — поделился несбыточной мечтой Филлипэ, усаживая меня спереди. — Такая была бы радость.

«Сказал волк зайцу!»

— Масяня, — повернулась я к нему. — У меня язык идет в комплекте с зубами в противовес вашей редиске!

— Ты доиграешься, — предупредил меня синеглазый.

— Я?!! — выкатила я ни него невинные глазки. — Если тут кто-то и играет, так это вы, ребятки.

— Почему? — вмешался Эмилио, очень ревниво отиравшийся рядом.

— Все очень просто, — обрадовалась я. — За что хватается при опасности женщина? — они нахмурились и промолчали. Пришлось отвечать: — Нормальная взрослая женщина при опасности хватает самое ценное — детей, документы и деньги. А мужчины… по моим личным наблюдениям, — оговорилась я. — Тащат всякие абсолютно лишние предметы обихода: мечи, лосей и собственное достоинство.

— Это ты что имеешь ввиду? — обиделся Филлипэ. — Если ты о проклятии…

— Не-а, — фыркнула я. — Я о гипертрофированном чувстве, которое вы несете впереди себя, и при этом играете в живые игрушки…

— Я догадываюсь, куда ты клонишь, — заявил мне синеглазый, включая на своем рогатом левый поворотник, то бишь поворачивая животину налево и трогаясь в путь. — Но тебе придется с этим смирится.

— Да-да, — повернулась я к Эмилио и подмигнула. — И тебе тоже.

Полуденная жара уже начала спадать, но в плотных слоях одежды, да еще прижатой к жаркому торсу мужчины, было неудобно. Впридачу ко всему очень мешала маска. Я уже извертелась, пытаясь ее снять или хотя бы оттянуть.

— Магдалена! — прикрикнул на меня Филлипэ. — Сиди смирно, а то…

— А то что? — заинтересовалась я, находя себе новое развлечение.

— А то увидишь, — буркнул он.

— А куда смотреть? — закрутила я головой. — Где мне уже выдадут зрелищ?

Уж не знаю, чтобы он мне ответил, но мы подъехали к городским воротам.

Мужчины остановились около пропускного пункта. Оттуда вывалился молоденький стражник, подтягивая сползающие штаны, и загляделся на нас, приоткрыв рот. Смазливый подбородок был опушен еле видной, только начинающейся пробиваться щетиной. Совсем зеленый парнишка, практически подросток.

— Открывай, — велел Филлипэ, не удосуживая такую мелочь даже взглядом.

— Не могу, великие лорды, — замялся стражник. — Мне для начала бы на ваши руки посмотреть и на ручку вашей девушки…

— Это леди! — рявкнул Эмилио, непонятно чем оскорбленный.

— Хорошо, высокие лорды, — шмыгнул носом парнишка. — Пусть будет леди…

— Она не будет, — гаркнул синеглазый, сжимая меня. — Она — леди!

— Замечательно, великие лорды, — порадовался за них стражник. — Ну леди…

— Как ты смеешь обращаться так к ней! — разгневался Эмилио. — Слово «ну» не для нашей леди!

— Добро, высокие лорды, — не стал спорить хлопчик, пока я уже давилась от смеха, уткнувшись в широкую грудь Филлипэ. — Леди должна тоже показать…

Тут его чуть не забодали лосями.