Третий — не лишний!

— Куда?!! — возмутился Филпипэ, беря след. Но ювелир не дремал и со словами:

— А кто будет платить? — стреножил его брачной гривной.

— Уп-с! — врезалась я в мужчину, проходившего мимо. — Извините, случайно.

— Смотри куда… — повернулся ко мне… эльф. Ухоженный, сытый, довольный жизнью, в приличной темно-зеленой одежде. Вид уж никак не гаремного пленника. — Простите, высокая леди, не увидел, кто оказал мне честь своим прикосновением…

— Еще немного сладкого, — ядовито сообщила ему я, — и мы увязнем тут как мухи.

— Что? — нахмурился ушастый. — Высокая леди изволила что-то сказать?

— Высокая леди, — передразнила его я. — Хочет сказать, что когда тебя продавали, то изъяснялся ты более человеческим языком. — Широко улыбнулась: — Мне даже нравилось.

— А вы откуда знаете? — нахмурился мужчина.

— А кто тебя, самоубийцу, в хорошие руки пристроил? — возмутилась я, поправляя маску. — Вон как тебя жена хорошо кормит, — ткнула я пальцем в плоский живот эльфа.

— То есть вы… — хлопнул он на меня ресницами, открывая рот. — То существо?..

11отряс головой, неверяще посмотрел на меня и опять потряс головой.

— В сущности — да, — кивнула я. — А по существу — нет. Поскольку женщина тут существом не считается!

— Магдалена! — выскочила за мной Алекто. — Ой, какой хорошенький! Твой?

Меня передернуло:

— Боже збави! Своих двоих не знаю куда деть! Нет, — отказалась я сразу. — Чужой. Я только слегка прикоснулась к прекрасному.

— Высокая леди, — отвесил поклон девушке мужчина, внимательно изучая нас. В это время из палатки выскочил взъерошенный Филлипэ в маске набекрень и Эмилио с ювелиром на шее, болтающимся вместо ожерелья.

— И года не прошло, — пояснила я эльфу. — Прикинь, эти два безумца думают, что если ошейник из золота, то он ничего не весит.

— А что вы ищете? — поинтересовался д линноухий.

— Брачную удавку для них и что-то изящное для меня, — кокетливо улыбнулась я.

— Магдалена! — в который раз напомнил мне партийную кличку Филлипэ, отцепляя несчастного ювелира от друга и отсыпая ему монет за моральный, материальный, физический, ментальный и духовный ущерб. Неважно, что повторяется — главное, названия разные.

— Мне кажется, — улыбнулся эльф и вверг Алекто в эльфорию, — я смогу вам помочь. Не соизволят ли высокие лорды и высокие леди проследовать за мной?

— Леди всегда готовы, — заверила его я, косясь на эльфующую девушку. — А у лордов выхода нет. Только вход и исключительно по пропускам.

Эльф тонко улыбнулся и повел нашу компанию в место, где мечты становятся реальностью за наши деньги.

Оказалось, что ушастый теперь владел ювелирной лавкой.

— Я делаю изделия под заказ, — пояснил он нам. — Кстати, меня зовут Белегохтар.

— Это совсем некстати, — пробурчал злющий синеглазый.

— А как зовут прекрасных высоких леди? — галантно поинтересовался эльф.

— Высоких леди, — заиграл желваками на щеках Эмилио. — Зовут высокие леди!

— Какие прекрасные имена, — спрятал усмешку длинноухий.

— Поскольку уже весь рынок слышал, как эти двое орали, — влезла я. — То можешь называть меня Магдаленой и очень приятно познакомиться.

— Что ты можешь нам предложить? — окончательно вышел из себя Филлипэ, истекая ревностью от общей неудовлетворенности.

— Не так много, — вежливо улыбнулся эльф и достал две резные шкатулки.

Вот честно скажу, такой красоты мне еще видеть не довелось… Представьте себе кружевной воротник блузы. Представили? На месте обычного кружева — обрамленные в золото камни.

Одна половина ожерелья, правая — темно-синие сапфиры, аметисты и танзаниты, узорчатый закругленный краешек, словно двойная тесьма «воротника» — белые слезинки— алмазы. Камни подобраны таким образом, что цвет меняется в направлении спины от темно-синего к светло-светло-голубому, почти водянистому.

Вторая половина — лилово-аметистовая. Самые яркие — розовые сапфиры, рубины турмалины и шпинель постепенно меняют тон от ярко-розовых до светло-розовых аметистов, а далее — бело-розовых алмазов. Все это чудо-кружево спереди венчалось очень крупным квадратным камнем-кулоном, прозрачным темно-синим не то сапфиром, не то аметистом, а сзади застегивалось на практически незаметный бриллиантовый замочек.

И он выглядел невесомым, как… не знаю… пух! Ожерелье радовало глаз, руки сами тянулись к нему. Правая половина, как я понимаю, ясно указывала на участие в брачном договоре Филлипэ, олицетворяя его темную сторону, левая — на Эмилио, подчеркивая его глаза и воплощая традиции светлой стороны.

Вещь была… безупречна. Фантастическая, необыкновенная, она сказочно подходила именно нашей троице, избавляя меня от лютой смерти через перелом шеи.

Но и это не все!

Эльф достал и показал нам мужские версии брачных ожерелий — светлую и темную. В темном варианте вокруг шеи ложилось гладкой волной широкое плоское ожерелье— цепь желтого золота с одним-единственным камнем — голубым сапфиром размером крупнее моего, с доброе голубиное яйцо. Как потом выяснилось, то был голубой бриллиант.