Третий олень для эльфа. Наши в академии магии

Опять… Опять стрелы…

- Можно я пойду и лягу спать? – тихо спросила я, потому что поняла, что все, силы кончились, совсем.

- Нужно, дитя, - ответил опекун. – Попрошу охрану тебя проводить.

- Я сам! – прервал эльф. – И контур защитный проверю лично.

Тейсфор кивнул, а мне… Мне было просто наплевать. Главное поскорее добраться до кровати.

Глава 17

Ноги слушались плохо, в ушах шумело, губы пересохли, но не это терзало больше всего.

Больше всего тяготило мое персональное одиночество. Когда речь идет об одном мире, полном людей и привычных технических штук, автобусов, метро, телевидения, интернета, где можно отыскать призрачную видимость личного благополучия, это одно. Но когда и второй, как оказалось, родной мир тебя встречает такой же пустотой – это невыносимо.

Не знаю, что со мной происходило. Обычно, я старалась с оптимизмом смотреть в будущее. Сейчас же гадкое самочувствие и усталость сломили силу духа. А может, наоборот, душевный дисбаланс так повлиял на физическое состояние, но по коридору академии ползло нечто амебоподобное, с виду выглядящее как девушка.

Еще и эльф снова привязался. Покоя от контроля нет ни днем, ни ночью!

Дорогу я помнила, поэтому комнату нашла быстро.

- Все, я на месте, - хмуро буркнула ушастому, давая понять, что лучше ему топать по своим делам и не отсвечивать в шаговой доступности.

- Не уверен, - отозвался куратор и шагнул за мной следом.

- Слушай, мне сейчас совсем не до разговоров, - честно предупредила я.

Ссориться с ним не выгодно, потому что в целом не такой уж он и гад. Рядом оказывается, когда совсем хреново, но ни одной девушке вселенной не хочется, чтобы ее видели в подавленном состоянии, мотающей сопли на кулак. Особенно тот, кто нравится и даже больше.

- Давай помолчим, - отозвался Салмелдир.

Этого еще не хватало. Молчать я как раз не собиралась. Близость сильного гибкого тела мешала сосредоточиться, озноб сменился жаром, а нос щекотал ставший уже знакомым аромат хвойного леса. Ну нет! Не хочу, чтобы он наблюдал, как от истерики, которая по ощущениям уже на подходе, заплывают глаза, превращаясь в щелочки, как отекает лицо, нос становится огромным и красным, а на щеках проявляются пунцовые красные отвратительные пятна.

- Иди, а? – еще раз с надеждой попросила я, но эльф отрицательно мотнул головой, отчего лучи заходящего солнца запутались в его волосах. Ладно, у меня был еще один аргумент, способный обратить в бегство любого мужчину, и я честно предупредила: - Реветь буду! Долго!

Эльф поморщился, потом как-то обреченно вздохнул и притянул меня к себе бережно, но твердо. Так, что я носом ему в грудь уткнулась. А он…

- Реви, - тихо сказал он.

Разрешил, значит? Позволил? Вот спасибо! Благодетель ушастый выискался! А не пошел бы он в пеший эротический тур?

- Тебе это сейчас надо, - очень мягко добавил Друл, и по волосам погладил. Бережно, аккуратно, чуть коснувшись пальцами шеи.

Слов нет, одни маты! И я бы, наверное, нахамила или сказала что-нибудь обидно, о чем впоследствии бы пожалела, но в этот момент меня все же накрыло. По телу пробежала неконтролируемая дрожь, глаза защипало и так жалко себя стало. Это ведь бесчеловечно проводить эксперименты над людь… человекоподобными драконами! Ни один не выдержит такой психологической пытки!

И я всхлипнула, а потом заголосила-а-а-а. Кольцо рук сжалось, давая мне почувствовать эльфа еще сильнее, пока я самозабвенно размазывала по мягкой ткани его туники свое накопившееся горе.

Меня не беспокоили. Лишь изредка касались то спины, то затылка. Усердно сопели, но героически терпели все, даже те звуки, которые получались после особенно громких всхлипов и спонтанного вздоха. Они напоминали хрюканье откормленного поросенка. Пожалуй, в адекватном состоянии я бы смутилась, но сейчас и ухом не повела… или чем там ведут неоперившиеся кукурузники?

А потом когда стало заметно тише, и я зачем-то подняла лицо, чтобы посмотреть, как переживает мою истерику эльф, он тоже зачем-то склонился. Прямо к губам.

И глаза его сияли, и выглядел Салмелдир серьезным таким, решительным, словно выполнял важную миссию «заткни иномирянку». Но об этом я потом подумала, а тогда, когда поцелуй случился, думать не могла. Отключилась как-то.

Просто, как неразумный телок из матери-коровы, пила из куратора уверенность, силу, нежность, тепло и еще что-то очень тонизирующее. И плавилась, отдаваясь горячим рукам, прерывистому дыханию и накатывающей приятной волне, заставляющей тело дрожать, но на этот раз не от истерики, а от чего-то такого, чего мне еще не приходилось испытывать.

Поцелуи не кончались, они становились все более и более откровенными, унося все дальше от реальности в мир чувственных иллюзий.

- Брони-и-и-и-ис… - стон ушастого сработал, как ушат ледяной воды, и привел меня в чувство.