Третий пояс мудрости. (Блеск языческой Европы)

Позднее Астарту и Анат отождествили с богиней Луны Та нит — сначала богиней—девственницей, а потом богиней— матерью. В главном Танит напоминает греческую Гею: она точно так же выкристаллизовалась из бесконечного Хаоса (то есть пустоты) и сама, без участия мужчины, породила Вселенную. Ее стали изображать в виде крылатой женщины с полумесяцем и голубем в руке. Еще одним ее символом была восьмерка. В Афаке воздвигли храм Астарты— Танит. Ваал слился с Камоном и стал называться Ваал— Камоном, а его символом стала раскрытая ладонь, перешедшая с диска Атона. Иногда этот символ приписывают Танит. У карфагенян, как и у хеттов, раскрытая ладонь была символом справедливости, в противовес кулаку — символу власти и насилия. Культ Мелькарта вместе с его фетишем — масличной ветвью — уступил место культу Гермеса, почитавшегося как покровитель торговли и красноречия. Храм бога огня Решефа нередко называли храмом Аполлона. После поражения Гимилькона в Сицилии в 396 году до н. э. карфагенский пантеон пополнился греческими богами Корой и Деметрой. На вершине Одеон им также был воздвигнут храм. Карфагеняне, очевидно, полагали, что заимствованные божества плодородия справятся со своими задачами лучше, чем местные. Даже заклятый враг Рима Ганнибал летом 205 года до н. э. воздвиг в Бруттии жертвенник не Танит или Астарте, а римской Юноне Лациарийской.

Новые боги не нуждались в новых пьедесталах, они занима* ли пьедесталы своих предшественников. Так же, как в Египте, культура Карфагена была теснейшим образом связана с его религией. Так же как на Крите, в период правления Магонидов царь являлся верховным жрецом. Так же как в Александрии, религия Карфагена была синтетической. Ее символом мог бы стать. Ваал, изо'* бражавшийся нередко в виде всадника верхом на… сфинксе.

Вообще сходство верований земледельческих народов, чья жизнь целиком зависела от разливов рек, положения небесных светил, стихийных сил природы, просто поразительно. «Все, что живет под небом, подвластно одинаковым законам» — таков смысл мрачных изречений Экклезиаста. Первоначально и культ Христа был земледельческим: память об этом сохранил обряд причащения хлебом и вином— телом и кровью Христа. «Всякая символика проистекает от страха, — утверждал немецкий философ Освальд Шпенглер. — Она знаменует защиту». Ему можно возразить словами Тацита: «Обычай закрепляется, если отвечает потребностям».

Подобно египтянам, жителя Карфагена каждое известное им светило посвящали какому-нибудь богу и обязательно связывали с плодородием. Главной планетой, как и в Египте, считалась Венера — Хабар, она управляла всеми другими планетами при помощи хабиров, или кабиров, что означает «великие богн». Боги семи планет — кзбиры — были одновременно божествами природы, стихий и плодородия. Исключения составляли Мелькарт (а затем Гермес), Птах — заимствованный, у египтян покровитель ремесленников, Молох и Эшмун — боги врачевания, аналог Инпу и Леклепия. В качестве символов плодородия карфагеняне, как и критяне или греки, почитали на первых порах священные деревья и животных. Позднее они становились атрибутами тех иЛи иных богов: быком Ваал-Камона, оливой Мелькарта, садами Адона.

Финикия и Карфаген принадлежали к тем государствам, где наряду с антропоморфными богами, флорой и фауной почиталась фетишизированная неживая природа. Это редкое явление сохранилось от первобытнообщинного строя. Предметы культа — камни — украшались лентами и цветами, вокруг них устраивали пляски, им приносили жертвы. Особенным почетом пользовались вертикально стоящие камни, ассоциирующиеся со столпами неба. Их изготавливали и искусственно, обтесывая подходящие глыбы. Позднее роль таких менгиров стала поляфункциоиальной: на высоких плато они «поддерживали небосвод», на побережьях служили ориентирами для мореплавателей, в зданиях превратились в колонны. Две естественные скалы — Кальпе в Иберии и Абиле в Ливии — связывались с подвигами Мелькарта. Греки подхватили эту традицию и переименовали их в Столпы Геракла. Для Карфагена они играли особую роль, обусловленную причинами географическими: карфагенский флот надолго блокировал выход в* Атлантику, обеспечив гегемонию своей торговли. Этот исторический факт греки переосмыслили в своих мифах: Геракл воздвиг свои Столпы как знак предела для мореходов, предела обитаемого мира — ойкумены. Почитание камней в трансформированном виде существует и сегодня у всех без исключения народов — это обелиски, статуи и надгробные памятники, это японский «сад камней», это. фразеологизмы «каменное сердце», «каменное выражение лица», «камень за пазухой», «камень в чужой огород» и множество других. В чисто религиозном значении этот культ сохранился у индийских джайнистов: принцип ахимсы — почитания живой и неживой природы, прибежища человеческих душ.