Третий пояс мудрости. (Блеск языческой Европы)

Если гриве можно сопоставить с кафирским утой, то гриваиты — прямая аналогия кафирским же дебилалам. Карл Йеттмар отмечает, что от дебилалов «требовалось знание гимнов и мифов, умение исполнять их и владение искусством игры на арфе. Эта должность не была связана с политической властью». То же самое можно сказать и о высшей прослойке бардов… Место вновь избранного гриве тут же занимал либо его родственник (если он был жрецом), либо проводились выборы в следующей, более многочисленной касте сиггонов. Основной обязанностью сиггонов был надзор за священными местами и предметами. Они жили не только в Ромове, как гриваиты. Сиггона можно было встретить в любом городе и крупном селении, там ему и его семейству отводился специальный культовый дом, посвященный местному либо племенному божеству. Эту касту возглавлял сиг-го — «дающий благословение», чья резиденция находилась в Ромове: именно там последний сигго был убит епископом Адальбертом в священном лесу.

Третьей кастой были вурскайты, заведовавшие богослужениями и освящавшие жертвы. Дальше шли разного рода низшие жрецы, не входившие ни в одну из каст, так сказать, кандидаты. Литовцы и пруссы объединяли их единым понятием — малдининки («молители»), а венды и ругиимике: подобно тому как некоторые боги превращались со временем в духов, так и верховный жрец другого бога, принадлежавшего, очевидно, уже ушедшей эпохе (михе), превратился в бродячего шарлатана. Руссы именовали их всех волхвами. К ним относились лигушоны («лжецы»), заботившиеся о костре для умерших и жертв, а также о выдаче оракула; пустоны, специализировавшиеся в «хирургии» — излечивавшие раны своим священным дуновением; свалгоны, возглавлявшие свадебные церемонии, испытывавшие и благословлявшие новобрачных и определявшие для них персональное домашнее божество; тулисоны, жившие в деревнях и занимавшиеся излечением травами (если располагали сведениями о болезни) или молитвами и подготавливавшие безнадежных к встрече с предками; сейтоньи, имевшиеся в любой деревне и занимавшиеся чем придется (возможно, это то же, что сайтоны, наносившие себе рану в священной роще и проливавшие собственную кровь во искупление чьих-нибудь грехов).

Наконец, у самого подножия этой пирамиды, едва возвышаясь над соплеменниками, находились жреческие слуги (раббы) и разнообразные прорицатели, ясновидцы и пророки — вандлулуты и удбуртилы, или буртоны («жеребьевщики»), предсказывавшие судьбу, вызывавшие души умерших и изгонявшие болезни либо животных —  вредителей бросанием жребия, погружением в воду свинца или воска; вейоны, угадывавшие будущее по силе ветра и движению туч: свайксжуруны (звездники), делавшие то же самое по ночному небу, как путтоны — по водяной пене или движению струй; думоны (дымники) и жваконы (свечники), прорицавшие по поведению огня свечи или огня и дыма костра; неруты, гадавшие о погоде и исходе рыбалки; лекутоны (летатели), видуроны (потрошники) и жверутеи (зверники), предсказывавшие будущий урожай по полету птиц, внутренностям жертв и поведению животных. Таковы были их главные функции. Но все они занимались также самыми излюбленными у славян видами гадания — по полету птиц, особенно голубей и ворон, или пчел, по крику ночных сов, по ржанью и фырканью священных белых коней и по бросанию костей, точнее, дубовых или буковых дощечек либо камушков, иногда Покрытых руническими знаками, иногда просто окрашенных с одной стороны в белый, а с другой в черный цвет. Если большинство таких камушков или дощечек падало на землю белой стороной кверху — ответ был утвердительный, черной — отрицательный. Так разыскивали, например, буртоны воров или тех, кто насылал порчу. Исход затяжной кровопролитной войны узнавался по исходу поединка с вооруженным его собственным оружием пленником, как это практиковалось у всех народов древности и впоследствии отразилось в сказаниях о единоборстве богатырей.