Третий пояс мудрости. (Блеск языческой Европы)

Очевидно, «конституционная монархия» Зевса оказалась немногим мягче тиранической диктатуры Крона. Против него восстают олимпиец Посейдон и разного рода чудовища, например сводный брат Крона — Тифон. Но еще до борьбы с Тифоном Зевсу приходится подавлять восстание титанов, утративших власть над Грецией после падения Крона и обращенных в рабство. Поскольку титаны были не греками, то симпатии мифотворцев, описывающих титаномахию, явно принадлежат Зевсу. Логично допустить, что миф сохранил воспоминание о действительно имевшем место грандиозном восстании рабов, казавшихся низкорослым грекам великанами. Может быть, это были ливийцы или фракийцы (с такой гипотезой перекликается миф о борьбе Геракла с ливийцем Антеем). Зевс жестоко расправился с повстанцами: он поголовно вырезал их («низверг в Тартар») и отменил сам институт рабства, ибо, по свидетельству многих античных историков, еще во времена войн греков с пеласгами народы европейского Средиземноморья не знали рабства. Оно возникло вновь лишь после завоевания Греции ахейцами, примерно в 1400 году до н. э. Первое достоверное упоминание о рабах относится как раз к этому времени. После того как на Акрополе был построен храм Гекатомпедон, восхищенные греки отпустили на волю всех мулов и рабов, участвовавших в его строительстве. К этому же периоду традиционно относят и реформу Тесея (синойкисм) — объединение всех родовых аттических общин вокруг Афин и деление населения на четыре категории, одну из которых составляли рабы. Но не следует забывать, что все эти даты спорные.

На этом кончается мифологический период Греции и начинается легендарный, который потом уступит место историческому. Но путь к нему был долгим, и начался он далеко от Балкан…

Народы моря

Курган разрыт. В тяжелом саркофаге
Он спит, как страж.
Железный меч в руке.
Поют над ним узорной вязью саги
Беззвучные, на звучном языке.

И. Бунин

Обстоятельно и неспешно, но вместе с тем уверенно и неотвратимо Европа становилась Индоевропой и говорила на одном, общем языке -языке неолита. На ее восточных просторах исподволь формировалась культура, получившая впоследствии название Трипольской — по имени села в Киевской области, где впервые обнаружены ее следы. Это была культура скотоводов и земледельцев, охотников и рыболовов, гончаров и медников, бесперебойно получавших медь с Балкан. Искусственно созданный ариями язык — санскрит, впитавший слова и корни местных народов, зазвучал от Карпат до Днепра, от Дуная до Судет и Татр и к середине 4-го тысячелетия до н. э. сделался единым языком огромной новой этнической общности.

Три —  четыре века спустя, когда был одомашнен конь, это ядро стало быстро разрастаться, меняя в то же время собственную социальную окраску. Торговля шла теперь рука об руку с войной и разбоем. «Вполне возможно, — размышляет академик Б. А. Рыбаков, — что в этих условиях могли появиться первичные союзы племен, а вместе с ними могло происходить и слияние мелких племенных диалектов в более обширные языковые области».

Один путь мигрантов лежал на север, и в исторически ничтожный срок все южное побережье Балтики и прилегающие острова заселила родственная группа племен. Прагерманцы обосновались между Везером и Одером, прабалты — между Одером и Вислой, праславяне — между Вислой и Днепром с центром в районе нынешнего города Гнезно.

Другой путь вел тропою солнца. В начале 2-го тысячелетия до н. э. его проделали носители культуры нового типа — «индоевропейские ковбои», по выражению Б. А. Рыбакова, обитавшие примерно между Вислой и Днепром. Это был так называемый «марш боевых топоров»: участников его, павших в пути, хоронили вместе с боевой долотоподобной секирой — каменным или бронзовым кельтом. Не к этим ли «ковбоям» присоединился где-нибудь в районе Дрездена светлый Луг? Марш, начатый в Полесье, завершился у берегов Атлантики. Так копытами своих коней промерили западноевропейские пространства потомки племени Кессаир и предки тех, кто много времени спустя станет их хозяевами. Едва ли этот путь на запад был прям как стрела. Вероятно, именно в то время «ковбоев» на равнинах Фессалии повстречали греки, не знавшие еще коня, и изумленные их мифотворцы заселили отныне и навсегда те места кентаврами. И примерно тогда же, как по волшебству, на побережьях всех морей, омывающих Европу, стали возникать загадочные лабиринты…