Третий пол

Насколько хватило мне на это времени, я совершил несколько экскурсий в тот своеобразный мир, который воссоздает в своих произведениях массовая культура. Специально просматривал коммерческие фильмы, читал бульварные романы, перелистал кучу детективов. Обнаружил, что в этих жанрах царит жестокая конкуренция: авторы явно напрягаются, чтобы найти какой-нибудь незатасканный ход, ввести в действие непримелькавшихся персонажей. Даже сиамских близнецов, о которых я упоминал, нашел в одном из детективов! Причем, показаны они там были со всем сочувствием, передать которое позволил автору его скромный литературный дар. Но ни разу ни среди главных, ни среди второстепенных героев не нашел даже намеком обозначенной фигуры гермафродита. То есть даже это искусство, славящееся своей неразборчивостью, нашу тему обходит, как уж слишком неприличную.

Однажды у меня состоялся долгий разговор с активистом общества защиты инвалидов. Он жаловался на то, что его подопечным, которым и без того живется несладко, приходится немало страдать от человеческой жестокости. Их беспомощность вызывает раздражение, с ними грубо обращаются, награждают обидными кличками. Я подумал: уж не в этом ли объяснение и моей загадки? Если двуполость кажется уродством, «убожеством», то она просто обречена быть объектом морального преследования!

Вспомнилось одно из самых необычных исследований, которое сотрудники нашего института проводили в старых русских деревнях вокруг Загорска. В особую группу были выделены носители неблагозвучных фамилий, типа Дураковы, Бредовы, Мудаковы. Оказалось, что среди них черты умственной отсталости встречаются намного чаще. чем по среднестатистическим меркам. Поскольку неполноценность такого рода бывает, как правило, наследственной, воображение легко перекидывает мостик к тем отдаленным временам, когда зарождались прозвища, уличные клички – предшественники фамилий в нынешнем нашем понимании. А можно и не забираться так далеко в историю, рассмотреть клички, которые даются людям сегодня, например, в криминальной среде, -в них тоже вовсю обыгрываются физические недостатки. Рябой, Хромой, Горбатый, Одноглазый… Десятки самых разных признаков характеризуют человека, так нет же – массовое сознание сосредотачивается прежде всего на изъянах, дефектах и беспощадно хлещет кличкой по самому больному месту…

Эту специфическую жестокость к слабым, обиженным Богом, свойственную примитивному сознанию (потому и отличаются особой безжалостностью дети), конечно, нельзя сбрасывать со счетов. Но это не единственная краска в отношении здоровых людей ко всякого рода ущербности. В нем на равных правах присутствует и сострадание, и жалость, и готовность по мере сил помочь – человеческой психике свойственны такие контрастные, амбивалентные, как это называется в теории, сочетания. Психиатрам часто приходится с этим сталкиваться, наблюдая за тем, как складывается жизнь душевнобольных «на воле»: их и пинают, и жалеют, и унижают, и подкармливают – все сразу. Гермафродитизм же и здесь выпадает из общего ряда: восприятие его несравненно более одномерно, однозначно.

Еще один примечательный штрих, бросающийся в глаза в наиболее острых ситуациях – когда нашим пациентам приходилось терпеть не просто оскорбительное любопытство или насмешки, а и прямые гонения. Для немногочисленного, достаточно замкнутого сообщества, каким является население небольшой деревни, рождение такого необычного существа становится настоящей сенсацией. На памяти местных жителей ничего подобного не случалось. Но как обычно реагируют люди на появление чего-то незнакомого, непонятного, условно говоря, на встречу с инопланетянами? На первый план выходит простодушный интерес – как у ребенка, впервые открывающего мир. Откуда же берется враждебность, напор воинственной злобы? Это говорит о каком-то сильнейшем предубеждении, переходящем по наследству: сам я никогда не соприкасался с этим явлением, но точно знаю, что оно опасно, может мне навредить.

Мы вступаем, таким образом, в область суеверий, предрассудков, уходящих корнями в седую древность. Я очень серьезно отношусь к суевериям, одному из самых причудливых феноменов массового сознания. Они никогда не возникают на пустом месте – только в тех случаях, когда силы разума не хватает, чтобы победить сильнейший, угнетающий психику страх. Суеверия, эти сгустки фантазии пополам с реальностью, помогают вытащить страх на поверхность сознания, облечь его в слова, подобрать объяснение. Сверх того, они же подсказывают ряд действий, создающих уверенность, что мы отводим от себя опасность, мы защищаемся от того, что служит первопричиной страха… Тот самый путь терапевтического воздействия, каким идут при излечении страхов врачи. И если суеверие продолжает жить – рядом с телевизором, полетами в космос и прочими техническими чудесами, – то это верный показатель, что и породивший его страх жив.