Третий поцелуй

— Брук, — серьезно начала Пегги. — Ты, конечно, попросишь меня быть подружкой невесты?

— Разумеется, — изобразила энтузиазм Брук. Ты согласна?

— Я думала, ты никогда не попросишь! — завизжала Пегги, кидаясь ей на шею. — Подумать только, ты нашла своего прекрасного принца!

Это вряд ли. Да, Мэтт богат, как сказочный принц. Он убийственно красив и сексуален. Но он не для нее. А она не для него.

Они просто помогают друг другу решить кое-какие личные проблемы, на которых и нужно сейчас сосредоточиться. А не мечтать о Мэтте Каттере.

Глава 7

— Вот что, мне не нравится твой наряд, — с порога вместо приветствия заявил Мэтт.

Как ему хотелось любоваться красотой Брук, облаченной в бордовый шелковый костюм, гладить ее сверкающие волосы, целовать мягкие губы, скользить руками по соблазнительным изгибам тела. Эта женщина по вкусу похожа на экзотичное вино — сладкое, чуть теплое, с пряным привкусом…

— Да? — переспросила Брук, вернув его в реальность.

По идее, они должны были продолжить спор, но Мэтт не мог удержать нить разговора.

— Что?

— Помнишь?.. Вчера… — Брук отвернулась от Элизы и заговорщически ему подмигнула, намекая на разработанный вчера план, по которому они должны были начать ссору из-за пустяка и, разругавшись насмерть, разорвать помолвку. Но почему-то складывалось впечатление, что они заранее ни о чем не договаривались.

— Не припомню…

— А должен бы. — Брук разгладила тонкую ткань костюма на бедрах, от чего Мэтт испытал некоторое неудобство. — Я показала тебе этот наряд, ты его одобрил. Сказал, что будет великолепно выглядеть, особенно с твоим синим галстуком.

В самом деле, их одежда хорошо смотрится. И сами они неплохо сработались.

Искра промелькнула, когда они поцеловались.

И вместо того чтобы поссориться, молодые люди пребывали в полном согласии. Но это ни о чем не говорило — разве что об их несобранности. Зачем было разрабатывать план, если заранее знаешь, что не сможешь его выполнить?

— И у нас нет времени, чтобы переодеться, — в ужасе воскликнула Элиза. — Фотограф уже ждет.

Быстрее!

И она поспешила в свое самое любимое место в доме — библиотеку. Мэтт мог поклясться, что в воздухе до сих пор витает запах табака деда, хотя тот скончался более года назад. Линкольн Каттер сиживал почти все вечера в этой комнате. Теперь так делает бабушка в память о своем горячо любимом муже. Она частенько проводила в библиотеке целый день, предаваясь воспоминаниям и разбирая старые фотографии.

— Что ты делаешь? — яростно прошептал Мэтт в самое ухо девушке.

— Готовлюсь к фотосессии, — беззаботно прощебетала Брук, беря Мэтта за руку.

Разумеется, он не купился на этот ответ. Чует его сердце, что-то обязательно должно случиться!

Слегка нахмурившись, Мэтт приобнял девушку и жадно вдохнул нежный аромат ее кожи. Внезапно его осенило:

— Минуточку, я вчера ничего не видел…

— Мэтт, — прервала Элиза их жаркие перешептывания, — садись в дедушкино кожаное кресло. А Брук пусть сядет на подлокотник.

В это время молодой фотограф изо всех сил пыхтел над камерой. Стоя между двумя зажженными лампами он совершал некие вращательные движения, судя по которым можно было только догадываться о его профессии. Мэтт, смекнувший, что парень легкой рукой собирается засветить всю пленку, вызвался быть его ассистентом. Он пожаловался на жару, свет, слепящий глаза его драгоценной невесты, и путем невероятных усилий добился перемены места дислокации. Если Элиза хотела настоящего шоу со свадебной кутерьмой и неразберихой, можно не сомневаться, — она его получила.

— Филипп, — попыталась она привлечь внимание юного дарования. — Это мой внук Мэтт и его невеста Брук.

Поставив камеру на штатив, фотограф непринужденной походкой направился в сторону Брук, причем сделал это таким образом, будто не знакомился со своими работодателями, а представлял последнюю коллекцию Версаче.

— Примите мои искренние поздравления.

Мэтт коротко кивнул.

— Я не думаю, что это займет много времени, наконец объявил Филипп, — тем более что модель просто обворожительна.

Мэтт почувствовал глухое раздражение и по-свойски обнял Брук за талию.

— Спасибо, — застенчиво поблагодарила та.

— Вы знаете, — не унимался Филипп, — я разработал собственную теорию любви.

Ох, милый! Мэтт горестно улыбнулся.

— Занимайте свои места! — победно воскликнула Элиза, крутившая головой во все стороны, чтобы поймать Мэтта и Брук на чем-то, более подобающем жениху и невесте.

— Убежден, что люди, внезапно влюбляющиеся друг в друга, имеют схожие черты.

— Это… — нахмурился Мэтт.

— Очень интересно, — успела толкнуть его локтем под ребра Брук.

Элиза всматривалась в лица молодых людей и кивала головой, очевидно, в такт своим мыслям.

— Посмотрите на их подбородки, — взывал Филипп, рисуя в воздухе нечто, смахивающее на Триумфальную арку.

— О, да, — прослезилась Элиза. — Твердый. Совсем как у деда.

Мэтт упал в кресло, кожаное сиденье под грузом его тела жалобно пискнуло. Он себя чувствовал лотом па аукционе: слишком внимательно изучались его стати.

— И форма носа!

— И брови! — восклицала Элиза, будто Брук и Мэтт были удачными продуктами генной инженерии.