Третий прыжок с кульбитом и портфелем

Вера поила Антона водичкой, а Алена замерла с открытым ртом, внимая оратору и наблюдая за Нюсей — та деловито складывала горку бананов, апельсинов и киви. Простые действия у тумбочки выглядели странными, фрукты девчонка доставала из воздуха. На этом Анюта не успокоилась — разровняв салфетку, принялась строить пирамиду из пирожков.

— И щетина уже не седая, а вполне темная, — тем временем вещал доктор. — Глаза веселые. Вас бьют, режут, расстреливают — а вы молодеете. И вся палата такая же. Николай Сергеич о ревматизме и поджелудочной железе забыл. В парке по утрам не просто гуляет — приседает постоянно… Ниночка после убивцев должна была трупом лежать, а она уже в туалет сама ползет, причем с песнями!

— Альберт Эдуардович, — от дверей раздался укоризненный голос железного чекиста Уварова. — Мы же договорились: задавать вопросы исключительно по существу болезни! Понятно? Прошу вас пройти в мою палату.

Понурив голову, доктор вышел, разве что руки за спину не заложил, а Алена принялась во все глаза разглядывать Колю. Видимо, кого-то он ей напоминал, но признаться себе в догадке она не могла. Информация и без этого сыпалась на девчонку со всех сторон, но сейчас снежная лавина грозила придавить.

— Алена Козловская! — Уваров усмехнулся.

— Да? — пискнула та испуганно.

— Давно не виделись, звезда моих очей. Что ж, милочка, следуйте за мной.

Глава третья, в которой полку шаманов прибыло

На прощанье Анюта поделилась с подругой очищенным бананом — вручила молча, но с ободряющей улыбкой. Она прекрасно понимала состояние новичка в этом мире, ведь совсем недавно сама через это прошла. Электронно-информационный шок Алена переживет — девочка смышленая, даром что блондинка. Ничего страшного здесь нет, в конце концов, все проблемы решаемые.

Проводив глазами Алену, потрясенную событиями и догадками, я напился водички. Вздохнул, оглядывая опустевшую палату, и заставил себя действовать:

— Нюся, помоги подняться.

— А вам можно, Антон Михалыч? — засомневалась она. — Вдруг швы разойдутся?

— Это горе не беда, — обвязавшись полотенцем, я с Анютой в качестве костыля доковылял до туалета. — Напортачим, Клава поправит.

Заодно убедился, что дышать ничего не мешает, и ноги двигаются. Организм тоже показал полную исправность, унитаз соврать не даст. В общем, жить можно. Нормально, Григорий? Отлично, Константин!

Спина, правда, почти не ощущалась — видимо, местный наркоз еще действовал. Кое-как добрел до Антоновой койки, где убитый дубиной герой тоскливым взглядом озирал голую стену.

— Значит так, Вера, — присел я с краю. — Не могу спокойно на это смотреть.

— Я тоже!

— Тогда будем действовать по старинке, наложением рук, — решил я не откладывать на завтра то, что можно сделать сегодня. — Текст помнишь?

— Давно хотела потрогать коллективный аутотренинг поближе, — пробормотала Нюся. — А можно мне с вами?

Вера возражать не стала.

— А почему нет? Спина широкая. Места всем хватит, даром что местами пластырем заклеена, — она приложила свои ладошки рядом с моими. — Ну что, поехали?

Антон помогал как мог. Но мог он мало, честно говоря. Нюся пыхтела старательно, однако тоже маловразумительно. И только мы с Верой работали в полную силу — целых десять минут под мантры о шумящем водопаде и текущей реке вынимали из спины кол, отгоняя прочь боль и немочь.

— Ну что, больной, полегчало? — пропыхтел я между делом.

— Да как-то не очень, — Антон огорчил безрадостным ответом. — Анестезия, небось, отходит. Вы боль гоните, а она расползается по всей спине.

— А что это за туман кумарит над койкой? — внезапно удивилась Анюта, утирая пот со лба.

У меня самого, если откровенно, от усталости в глазах уже двоилось, так что перерыв не помешал. Пригляделся: сливаясь с желтоватым светом потолочного светильника, над Антоном в самом деле висело дрожащее марево — так колеблется воздух в летний полдень над раскаленной дорогой.

— Вера, шабашим, — объявил я паузу в забеге. — Видишь ауру Антона?

— Дрожит чего-то непонятное, — она вздохнула. — Над тобой тоже.

— Ага, парит, как в бане, — подтвердила Анюта.

— Молодцы, девчата! — обрадовался я. — Закрываем глаза, отбрасывая все лишнее. Собираемся, и попробуем снова — особым зрением.

Несложный прием помог: аура Антона открылась моему взгляду. Бледно-красного цвета, она была какая-то рваная, с коричневыми разводами и розовыми пятнами. А над позвоночником, ясно различимым через полупрозрачную кожу, висело серое облачко.

— Вера, расскажи-ка мне про ауру. Чего такого полезного вычитала в интернете?

— Дед, там такая каша! — подняла глаза она. — Ты лучше вопросы задавай.

Какое-то время мне было не до вопросов — я разглядывал ауру девчонки. Чисто-зеленого цвета, она напоминала морскую волну в погожий денек. Перевел взгляд на Анюту — аура той светилась равномерным желтым цветом, переходящим в оранжевый. Ничего подобного серому облачку, как у Антона, я не наблюдал. Интересно, интересно…

— Хм… Вера, что означает зеленый цвет ауры?