Третий рай

- Мусор скинь с поверхности, балда бестолковая!! Почему ты сама до этого не догадалась, дура....

Конечно, никаких следов обиды на миловидном лице мускуловика Снэк не обнаружил и довольно хмыкнул. Черт возьми, до чего хорошее все-таки изобретение. Та единственная женщина, которую он когда-то поимел и очень гордился этим фактом, требовала к себе исключительно трепетного и уважительного отношения. Совершенно, кстати, незаслуженного. Она не позволила даже хлопнуть себя одобрительно по заднице - а к этому ритуалу Снэк давно привык, и даже не представлял себе близость без звонкого шлепка.

Вспомнив о неудачном опыте, Снэк нахмурился и пошарил в карманах в поисках сигарет. Эта, пожалуй, единственная вредная привычка, которая сохранилась с прошедших веков. И сохранилась она благодаря именно своей бессмысленности. Каждый, кто пробовал затянуться первый раз, удивлялся, что курильщики находят в этой гадости? Чтобы понять, что все-таки они в ней находят, он пробует еще раз и еще, потом, так ничего и не поняв, покупает первую в своей жизни пачку и курит, продолжая недоумевать. Потом оказывается, что без ядовитого и удушливого смрада уже и жить нельзя, что это атрибут как тихих вечеров, так и безумных оргий, необходимый фон и для флирта и для деловых бесед.

И что без него, без этого дыма, нельзя не только чувствовать себя комфортно, но просто банально сосредоточиться. И когда все это приходит в голову экспериментатору, он испытывает страх и стыд. Страх оттого, что теперь всю жизнь придется унизительно зависеть от ядовитой травки, стыд же - оттого, что продолжаешь делать губительное и бессмысленное дело и убеждать себя и всех, что это как минимум приятно.

Так что трубочки, набитые отравой, прекрасно пережили все человеческие катаклизмы, кочевали с материка на материк и продолжали все дело - усердно сокращали жизнь людей.

Снэк свирепо гнал от себя такие мысли - он был, при всем своем стремлении к экстриму, человеком слабовольным. После нескольких неудачных попыток бросить курить он предоставил возможность совершать этот подвиг кому угодно другому, а себя довольно быстро и легко убедил в обратном. Он сказал себе и сам в это поверил, что сигареты - неизбежная расплата за свой опасный образ жизни. Нервы экстремала всегда на пределе, всегда натянуты, как корабельные канаты в бурю и требуют расслабления. И ничто так хорошо не расслабляет издерганного опасностями любителя острых ощущений, как первая крепкая затяжка. Поскольку в день он высаживал пару пачек, а опасностям подвергался где-то раз в неделю, то оправдание было смехотворным, но самого Снэка вполне устраивало.

Он вспомнил, что не курил уже несколько часов и обрадовался - так вот отчего у него сегодня такое плохое настроение!! Теперь проблема вскрыта, а значит, и решена. Он достал портсигар, доставшийся ему по наследству и позволявший предположить, что исчезнувшая цивилизация была не сама примитивная - вытащил сигарету и закурил.

Он очень любил такие моменты - рядом, буквально в пятистах метрах, начинается полный опасностей лес отказников, перед ним, поражая грациозностью, очищает атниграв одно из самых совершенных созданий человеческой мысли... и в середине - он. Смельчак, который не побоялся прийти из сытой и однообразной жизни центра сюда - только для того, чтобы почувствовать в крови бродящий пузырьками веселящего газа адреналин.

Сзади что-то громко хрустнуло. Снэк на всякий случай шагнул поближе к антиграву - подруга его, тоже услышав звук, пружинисто спрыгнула, моментально оказалась рядом и замерла, готовая в любую минуту принять бой.

Снэк знал, что из непроглядной черной стены и иззубренным верхом может появиться что угодно - от брошенного топорика до проламывающего все на своем пути мутанта, которому и названия то еще не придумали, и дрожал от страха. Подруга, робот, ничего такого не знала и знать не могла, поэтому спокойно ждала развития ситуации.

Снэк молился об одном - чтобы то, что рассматривало их, тяжело дыша и всхрапывая, пошло дальше своей дорогой. Правда ли он слышал дыхание или ему показалось, был ли храп храпом или бульканьем собственной мокроты в легких - так и осталось загадкой.

Потому что над лесом вдруг разлился заревом какой-то нездоровый зеленоватый свет, превративший зубчатую черную стену в сложное переплетение ветвей и листьев, мелькнул покрытый шерстью бок с торчащими костяными шипами удирающего в глубину чащи зверя.

Снэк при виде этого бегущего чудовища только рот открыл в беззвучном крике - потом только понял, что орать надо совсем по другой причине. Зеленый свет, придававший и Снэку, и его подруге какой-то мертвенный оттенок, стал сгущаться фактически у Снэека над головой, превращаясь во вращающийся шар, который с каждым оборотом терял яркость и, казалось, приобретал вес.

К тому времени, как люминесцентный свет потускнел, шар был похож на вращающийся громадный волчок с перемежающимися светлыми и темными полосами.