Третий рейх

Неоднозначно был решен Великобританией и «еврейский вопрос». Безусловно, правительство Великобритании знало о тех зверствах, которые учиняли немцы. Знали они и об уничтожении евреев, и об уничтожении коммунистов. Однако политика Великобритании по отношению к евреям не была лояльной: тех евреев, которые могли бежать с оккупированных территорий через юго-восточную Европу и Черное море, британские власти в Палестине «не принимали». Это было связано с неустойчивым положением в арабских странах, которые склонялись к союзу со странами — и которых Великобритания уверяла в поддержке. Они поступали согласно довоенным договоренностям, по которым евреи-беженцы с оккупированных Германией территорий не принимались; контроль этих договоренностей был настолько жестким, что поток еврейских иммигрантов был ограничен до половины оговоренного числа. Но, несмотря на осведомленность правительства, Министерство информации об этих жестокостях хранило молчание, как хранило молчание и о прибытии Гесса.

А теперь позволим себе еще раз вернуться к вопросу психического расстройства Гесса. Что же творилось с его психикой в Англии? Относительно его состояния поступали крайне противоречивые сведения: так, капитан Эшворт 20 июля 1941 года писал в своем дневнике: «интересно, не ошиблись ли полковник Рис и майор Дикс в своем диагнозе насчет его психической неполноценности»? Лейтенант Лофтус, один из охранников Гесса, также был уверен в его нормальности. Ему пленник доверил передать длинное послание, в котором были пересмотрены его заявления о полете в свете нападения Гитлера на Россию. Этот документ на 14 страницах удивительно логичен. И содержит, помимо политических доводов, описание влияния веществ, которые, как ему казалось (или не казалось), вводили ему с пищей и лекарствами.

Зимой 1941 года Гесс демонстрировал резкое ухудшение психики. Чем хуже обстояли дела на фронтах, тем хуже становилось его психическое состояние. 7 декабря японские войска напали на Перл-Харбор, это вовлекало в войну США, Гитлер объявил войну Америке тоже. Теперь стало очевидно, что миссия Гесса завершилась полным провалом, так как началась полномасштабная мировая война. Однако посланник Германии предпринял еще одну попытку связаться с королем, для которого передал письмо на пяти листах. Но ответа не последовало.

26 июня 1942 года Гесса перевели в Южный Уэльс, поместив в цокольном этаже бывшей психиатрической клиники. Почему состоялся этот перевод — неизвестно. Но он породил новую волну слухов. Так, говорили, что некий англичанин обошел вместе с Гессом весь Лондон и что пленника устроили в шикарной вилле с прислугой, другие утверждали, что в Великобританию собиралась или даже уже ездила жена Гесса — Ильзе, с новыми мирными предложениями. Последовало несколько заявлений в мировой прессе о том, что полет Гесса был санкционирован Гитлером, а также о том, что если бы Гесс не прыгнул с парашютом в двенадцати милях от поместья герцога Гамильтона, из-за чего о его миссии узнали слишком многие, возможно, совсем не так однозначно отреагировала бы Великобритания на его предложения о заключении мира. Также, вполне вероятно, что с подачи английских спецслужб, была опубликована статься о жизни Гесса в заточении: «…в окружении благодатных деревьев и ярких цветочных клумб». В статье говорилось, что он находится в психически неуравновешенном состоянии и что в этом состоянии он вылетал из Германии. В советских документах НКВД есть сообщение от чешской разведки, согласно которому полету Гесса якобы предшествовала длительная переписка с Гамильтоном, что велась не самим герцогом, а разведслужбами и таким образом удалось заманить Гесса в Англию.

Эти слухи и домыслы внесли разлад в отношения союзников (вероятнее всего, на это они и были рассчитаны): в «Правде» была напечатана гневная статья, в которой выражалось требование предать Гесса как военного преступника суду. Русские оставались глухи ко всем контрдоводам и не уставали спрашивать: «Почему, если эти версии не имеют под собой оснований, дело Гесса окутано покровом тайны?» Черчилль отдал приказ подготовить рапорт, который можно было бы передать представителям СССР. Однако от идеи привлечь Гесса к судебной ответственности немедленно отказался, в чем его поддержало правительство Соединенных Штатов: военных преступников следовало судить не по отдельности, а всех вместе.

Ввиду такого количества неофициальных сообщений уже не представлялось возможным воздерживаться от официальных заявлений. Поэтому, в 1943 году Иден впервые изложил «официальную версию» по делу «сумасшедшего» Гесса, то есть ту историю, которая подтверждалась в заявлениях и отчетах о допросах, открытых для всеобщего ознакомления. Однако эта версия вызвала подозрения в Кремле.