Третий рейх. 16 историй о жизни и смерти

Таким образом, происшествия в Алабаме и Миссисипи (случаи линчевания) не нравились нацистам не жестокостью, а анархичностью. Правильное расовое насилие должно направляться государством, считали они. Сначала властям необходимо санкционировать бойкоты, ввести расистские законы, напечатать антисемитские плакаты, дать судам инструкции по оправданию погромщиков — и только потом толпа может проявлять свою волю. Дирижировать расизмом должно нацистское государство, иначе Германия погрузится в хаос линчевания. Однако в рамках этой аргументации гитлеровцы не обращали внимания на поддержку самосудов со стороны американских властей (на уровне штата и округа). В толпе линчевателей часто шли полицейские, суды закрывали глаза на убийства и отпускали из тюрем погромщиков (а также допускали расправы над осужденными на тюремный срок афроамериканцами).

^{Члены СА проводят пикет перед еврейским торговым центром во время нацистского бойкота еврейских предприятий (апрель 1933)}

«Мы, немцы, обращаемся с евреями по-человечески. Мы не забиваем их до смерти, а сажаем в тюрьму после судебного разбирательства по всем правилам и потом много лет кормим за счет государства», — писали на страницах главного пропагандистского листка режима Völkischer Beobachter. Нацисты вели тонкую игру: сначала они всячески раздували насилие и поощряли самосуд над евреями, а потом представляли свой государственный аппарат насилия единственным защитником от хаоса и беззакония. Линчевание — это анархический подход, а вот в Германии расизм «эффективный и респектабельный». Более того, централизованный: если в США в каждом штате действовали свои беспорядочные дискриминационные законы, то нацисты ставили целью выстроить единую и централизованную расистскую систему права.

Кроме того, линчевание вытекает из американской «ментальности Дикого Запада», утверждали нацисты, из пагубного индивидуализма и привычки брать закон в свои руки. Американцы и так склонны к агрессии, а невзгоды Великой депрессии, бедность и безработица, только раздувают страсти. Изуверские публичные убийства представителей чернокожего населения, по мнению гитлеровцев, свидетельствовали об опасностях демократии и о слабости США. Отдельные законы в каждом штате, право на ношение оружия, неспособность государства защитить одних граждан от других — все это угрожало Америке тотальной расовой войной. В Германии и ее владениях подобного хаоса допустить нельзя было. Таким образом, суды Линча подавали НСДАП пример, как не надо проводить расовую политику.

Дальше — больше. Нацисты не стеснялись учить самих американцев «правильному решению негритянского вопроса». В 1933/1934 учебном году молодой юрист Генрих Кригер стажировался в Университете штата Арканзас, общался с судьями, политиками и учеными (белыми, конечно же). Линчевание, по Кригеру, болезненное явление, выражающее противоречие между существующей (и правильной, по его мнению) расовой сегрегацией и фикцией равенства в американской конституции. Юрист призывал к тотальной сегрегации, лишению афроамериканцев избирательного права, запрету на смешанные браки и в конечном итоге депортации всех в Африку. Холокост начнется с точно таких же мер…

Опасный контекст: сближение образа афроамериканца и еврея

Нацисты порицали суды Линча — но не американский расизм в целом. Они восхищались сегрегационными законами Джима Кроу, запретом на смешанные браки (между белыми и афроамериканцами, азиатами и индейцами) в 30 штатах. Более того, как недавно выяснили историки[20], гитлеровские юристы, обсуждавшие в 1934 году план расовых законов, активно обращались к опыту США. Нацисты сохранили уже действовавшие в Веймарской республике ограничительные меры против мулатов и ужесточили их: детей от чернокожих французских солдат и немок Рейнской области насильственно стерилизовали, а половые контакты между афрогерманцами и арийцами запретили под страхом уголовного преследования.

Отдельного упоминания заслуживает отношение немцев к натуралистическим фотографиям судов Линча. Здесь тоже имел место парадокс. В США все было проще: на Севере эти картинки возбуждали возмущение и негодование варварской жестокостью линчующих (и бездействием государства); на Юге те же фото укрепляли в белых расистах чувство собственного превосходства и угрожали афроамериканцам: вот что будет, если вы станете высовываться! Нацисты же использовали обе риторические стратегии: и критиковали жестокость американского общества, и подчеркивали контраст между изуродованным чернокожим и идеальным белокожим телом. В визуальном контексте Третьего рейха линчуемый афроамериканец попадал в плохую компанию: чернокожий французский солдат-насильник и изображаемый в виде обезьяны афрогерманец (плод смешанных браков). Так нацисты пытались блокировать сочувствие к жертвам самосуда в южных штатах.