Третий Рейх. Дни Триумфа. 1933-1939

Однако в ближайшей перспективе он сцементировал союз Гитлера и Муссолини. Уже в сентябре 1936 года Ганс Франк приехал в Рим, чтобы начать переговоры, а в следующем месяце министр иностранных дел Италии Чиано посетил Германию, чтобы подписать тайное соглашение с Гитлером. В ноябре 1936 года Муссолини уже открыто говорил об «оси Рим — Берлин». Обе страны договорились уважать амбиции друг друга и действовать вместе против Испанской республики. В то же время за спиной Министерства иностранных дел Гитлер поручил ведомству Риббентропа заключить антикоминтерновский пакт с Японией и договориться об оборонительном альянсе против Советского Союза. На тот момент он не имел особой ценности, но вместе с «осью Рим — Берлин» завершил объединение ревизионистских, экспансионистских стран, которое приняло такой разрушительный вид во Второй мировой войне[1495]. Попытка привлечь Великобританию к участию в антикоминтерновском пакте, начатая назначением Риббентропа послом в Лондоне в августе 1936 года, никогда бы не увенчалась успехом. Она провалилась из-за бестактности нового посланника и использования им угрозы подорвать морскую империю Великобритании в качестве инструмента шантажа — угрозы, которую британцы принимали полностью всерьез. Более того, по мнению Гитлера, на тот момент только заключение глобального договора с Соединенным Королевством могло бы стоить охлаждения отношений с итальянцами, учитывая масштабы британского присутствия в Средиземноморье. Он не оставил идею о договоре какого-либо вида с британцами и продолжал верить, что Великобритания не будет вмешиваться в европейские события, как бы они ни разворачивались. Однако на тот момент подобные планы занимали второе место по сравнению с решением текущих задач на Европейском континенте[1496].

II

Эти цели оказались значительно ближе к осуществлению во второй половине 1936 года. Полным ходом шло выполнение Четырехлетнего плана, который должен был позволить достаточно быстро создать в Германии армию, способную вести масштабную войну в начале 1940-х годов. «Ось Рим — Берлин», Антикоминтерновский пакт, успешное участие в испанской гражданской войне и доминирование политики умиротворения в британском правительстве вместе помогли убедить Гитлера в том, что он мог ускорить реализацию своих внешнеполитических планов даже без союза с Великобританией. Именно в такой атмосфере Гитлер провел совещание с Бломбергом, Фричем, Герингом, Нейратом и Редером 5 ноября 1937 года, на котором полковник Хоссбах отметил намерение нацистского фюрера предпринять военные действия против Австрии и Чехословакии в самом ближайшем будущем[1497]. Но к этому времени Гитлер начал ощущать, что многие его начинания сводятся на нет обструкционизмом и отсутствием энтузиазма со стороны некоторых его подчиненных. Зимой 1937/38 года он начал менять их на людей, которые были готовы ускорить подготовку к войне. Однако изрядное число высших военных руководителей, поддерживаемых сторонниками в Министерстве иностранных дел, начали испытывать крайнюю озабоченность постоянно усиливавшимся желанием Гитлера развязать войну. Германия могла захватить Австрию и, вероятно, Чехословакию, однако состояние военной подготовки в стране, по их мнению, было далеко от того, которое позволило бы выиграть войну с Великобританией и Францией, если бы военный конфликт в Центральной и Восточной Европе привел бы к крупномасштабному противостоянию. Военный министр фельдмаршал Вернер фон Бломберг, министр иностранных дел Константин фон Нейрат и главнокомандующий сухопутными войсками Вернер фон Фрич — все выражали серьезные сомнения после совещания в ноябре 1937 года. Глава Генштаба сухопутных войск генерал Людвиг Бек был обеспокоен еще больше и выражал свою тревогу из-за безответственности Гитлера. Все эти люди верили, что глобальная война была и неизбежна, и желательна, однако они также были убеждены, что начинать ее в тот момент было опасно и преждевременно[1498].