Третий рейх. Дни войны. 1939-1945

Большинство немцев, попавших в лагеря, надолго становились заключенными. Значительную долю лагерного населения опять составляли «политические» заключенные. Политические носили на робе красный треугольник, отличавший их от заключенных других категорий — например, от уголовников, которые носили зеленый треугольник. Позже, рассказывая о пережитом, политические заключенные писали об особенной жестокости уголовников, которые занимались устрашением остальных с ведома СС. Реальность была несколько иной. СС привлекала к совместной работе с лагерной администрацией как уголовных, так и политических заключенных. Поскольку обе категории состояли из немцев и поэтому отвечали расовому критерию, с точки зрения СС обязательному для занятия более-менее ответственных позиций, им поручался контроль над остальными заключенными. Бенедикт Каутский, сын одного из видных социал-демократов времен рейха, впоследствии вспоминал, что, будучи заключенным нескольких лагерей, он всегда наблюдал «жестокую борьбу», разворачивавшуюся между «красными» и «зелеными», в которой одна сторона доносила СС на представителей другой, то и дело устраивая «интриги» и «дворцовые перевороты». Победившие могли претендовать на относительно безопасную работу в лагерной конторе, лучшее питание и одежду, большую свободу, власть и более высокое положение. Получить должность старшего по бараку или «капо» означало выиграть больше шансов на выживание. Такими способами политические заключенные добились успеха в некоторых лагерях, самыми известными из которых являются Бухенвальд и Нейенгамме, получив доминирующее положение в лагерном самоуправлении. Не существует доказательств более жестокого или аморального отношения со стороны «уголовных» капо по сравнению с «политическими». Выживание той и другой категории полностью зависело от исполнения приказов СС[1119].

Все изменилось со значительным расширением системы лагерей и их превращением из центров наказания в поставщиков рабочей силы. В середине 1939 г. в концентрационных лагерях содержалось около 21 000 заключенных, большую часть которых составляли немцы. К сентябрю 1942 г. система вмещала уже 110 000 заключенных, а к январю 1945-го — 715 000, в т.ч. более 202 000 женщин. Так, в Бухенвальд за один только 1944 г. было доставлено около 100 000 новых заключенных. В лагере содержались представители более чем 30 различных национальностей, так что количество иностранцев многократно превышало количество немцев[1120]. При таких обстоятельствах, поскольку лагерное начальство не успевало строить новые бараки для размещения огромного потока прибывающих, участились случаи гибели и болезни заключенных, а также усилилась жестокость охраны. Основная масса заключенных, находившихся ниже лагерной аристократии из «красных» и «зеленых», жила в обстановке постоянного страха и лишений. За редкими исключениями, жизнь в лагере представляла собой войну каждого против всех за выживание наиболее приспособленного. При этом худшая работа доставалась тем, кто был менее всего способен себя защитить. Евреи и славяне получали худший рацион и худшие условия для размещения, поэтому от голода, непосильного труда, постоянных избиений и болезней они быстро превращались в «мусульман». Это название, придуманное самими узниками, обозначало людей, окончательно павших духом. Несчастные переставали следить за собой, не пытались остановить тех, кто воровал их пищу, и уже не выдерживали побоев, неминуемо обрушивавшихся на них со стороны охраны и «капо». В конце концов они умирали от истощения и плохого обращения[1121].

Превращение лагерей в центры обеспечения промышленности рабочей силой и постоянное прибытие сотен тысяч новых заключенных создавало почву для обогащения, чем не замедлили воспользоваться коменданты и офицеры. Зная об этом, Гиммлер 4 октября 1944 г. обратился к руководству СС в Познани с напоминанием о необходимости передавать рейху ценности, находившиеся в собственности евреев: