Третий рейх. Дни войны. 1939-1945

Очевидно, похожая судьба была уготована многим другим известным политзаключенным, в т.ч. бывшему начальнику Генерального штаба сухопутных войск генералу Францу Гальдеру, бывшему имперскому министру экономики Яльмару Шахту, бывшему начальнику Управления военной промышленности и вооружений ОКБ генералу Георгу Томасу (все трое были арестованы после покушения 1944 г.), последнему австрийскому канцлеру Курту Шушниггу, бывшему премьер-министру Франции Леону Блюму, лидеру Исповедальной церкви Мартину Нимёллеру, бывшему премьер-министру Венгрии Миклошу Каллаи, заговорщику Фабиану фон Шлабрендорфу и членам семей многих его сообщников (Штауффенберга, Гёрделера и фон Хасселя), а также племяннику советского наркома иностранных дел Молотова, различным английским агентам и генералам из бывших стран — союзниц Германии. Всего под конвоем СС было собрано около 160 человек, которых 28 апреля 1945 г. отправили в горную местность в Южном Тироле. Там было решено всех расстрелять и избавиться от тел. Когда охранник случайно проговорился о том, что ожидает пленников, один из них сумел связаться с командиром местного военного подразделения, который послал подчиненного офицера, капитана Рихарда фон Альвенслебена, выяснить, что происходит. Собрав отряд солдат, капитан прибыл на место, и пока никто не успел опомниться, своей аристократической надменностью напугал эсэсовцев и заставил отпустить пленников. Никто не пострадал, но они едва избежали смерти[1572].

III

В начале 1945 г. в концлагерях все еще насчитывалось около 700 000 заключенных. В то же время, кроме основных лагерей, существовало по меньшей мере 662 малых лагеря, разбросанных по всему рейху и на присоединенных территориях. К тому моменту в них содержалось больше узников, чем в главных центрах, таких как Освенцим, Бухенвальд, Заксенхаузен и Равенс-брюк. Гиммлер приказал эвакуировать лагеря, расположенные на пути надвигавшейся Красной Армии. Выбор времени и способ эвакуации оставались преимущественно за комендантами. Крупнейший лагерный комплекс Освенцима содержал не менее 155 000 узников. Большинство их них были поляками и русскими. Примерно половину заключенных перевезли в другие лагеря дальше на запад. Из Освенцима было вывезено огромное количество материалов, оборудования и личных вешей. Во время эвакуации строительство новых зданий не прекращалось, в т.ч. — многих дополнительных помещений в Освенциме-Бжезинке, который узники прозвали «Мексикой». Строительные работы прекратились только в октябре 1944 г. В том же месяце в газовых камерах погибло около 40 000 человек. Однако в ноябре Гиммлер приказал закрыть и демонтировать газовые камеры во всех лагерях. В Освенциме траншеи, куда зарывали человеческие останки, засыпали, а места массовых захоронений забросали землей и выстлали дерном, печи и крематории разобрали, газовые камеры разрушили либо переоборудовали в бомбоубежища[1573].

В конце 1944 г. Освальд Поль направил в Освенцим бывшего коменданта Рудольфа Хёсса, который теперь служил в Инспекции концлагерей. Как позднее вспоминал Хёсс, он отправился «в надежде успеть в Освенцим и проследить за тем, чтобы приказ уничтожить все улики был исполнен должным образом». Он проехал некоторое расстояние по Силезии, но до лагеря не добрался, поскольку советские войска уже подошли слишком близко. «На всех шоссе и дорогах в Верхней Силезии к западу от Оде-pa, — докладывал Хёсс, — я встречал колонны заключенных, с трудом пробиравшихся по глубокому снегу. Они остались без еды. Большинство унтер-офицеров, отвечавших за спотыкающиеся колонны живых трупов, не имели ни малейшего понятия, куда им следует направляться». Они реквизировали продовольствие у жителей селений, мимо которых проходили, но «о том, чтобы переночевать в амбаре или школе, не могло быть и речи, потому как они были до отказа набиты беженцами». Хёсс «видел открытые вагоны для перевозки угля, полные замерзшими трупами, целые подвижные составы на запасных путях, где людей оставляли без пищи и крова». Все это были немецкие беженцы, которые очертя голову бежали от наступавшей Красной Армии; женщины «толкали перед собой детские коляски, нагруженные вещами». Путь, по которому двигались эти «жалкие колонны» эвакуированных узников, легко было проследить, добавлял он, «потому что через каждые несколько сот метров валялись тела арестантов, которые упали от изнеможения или были застрелены». Остановившись возле одного из трупов, Хёсс вышел из машины, чтобы выяснить, что за выстрелы он только что слышал, «и увидел, как один солдат остановил мотоцикл и расстрелял заключенного, который прислонился к дереву. Я крикнул ему, что же он вытворяет и чем узник ему досадил. Тот нагло рассмеялся мне в лицо и спросил, что я предлагаю теперь делать». Старший офицер СС, чьи полномочия поставили под сомнение, отреагировал четко: «Я вытащил пистолет и тотчас застрелил его»[1574].