Третий рейх изнутри. Воспоминания рейхсминистра военной промышленности. 1930–1945

Вспомнив, как в начале войны Гитлер спас от мобилизации своих любимых артистов, я попросил полковника фон Позера объехать призывные пункты и уничтожить документы музыкантов. А для финансовой поддержки оркестра мое министерство организовало несколько концертов.

Своим друзьям я сказал: «Когда услышите «Романтическую симфонию» Брукнера, знайте, что нам пришел конец». Прощальный концерт состоялся ранним вечером 12 апреля 1945 года. Зал филармонии не отапливался, и зрители кутались в верхнюю одежду. Обычно в этот час электроэнергия не подавалась, но, в порядке исключения, я распорядился электричество не отключать, и, к изумлению берлинцев, зал был ярко освещен. Вначале по моей просьбе оркестр сыграл финальную арию Брунгильды и финал «Гибели богов» – весьма патетический и в то же время печальный выбор, символизировавший гибель рейха. После концерта для скрипки с оркестром Бетховена была исполнена симфония Брукнера, которую я особенно любил за поразительную красоту финала, напоминавшего совершенное архитектурное творение. Я не знал тогда, что не скоро еще мне доведется побывать на симфоническом концерте.

Когда я вернулся в министерство, мне сообщили, что звонил адъютант фюрера и велел немедленно перезвонить.

– Где вас носит? Фюрер ждет вас! – услышал я, набрав номер.

Увидев меня в бункере, Гитлер бросился навстречу с весьма редкой в те дни живостью и протянул газетную вырезку. «Вот, прочтите! В это просто невозможно поверить! – выкрикнул он. – Вот чудо, которое я всегда предсказывал. Ну, кто был прав? Война не проиграна. Прочтите! Рузвельт мертв!»

Гитлер все не мог успокоиться. Он видел в смерти Рузвельта доказательство того, что фортуна не покинула его. Геббельс и многие другие взахлеб восхищались предвидением фюрера и его верой в коренной перелом войны. История повторялась. После смерти русской императрицы наголову разбитый Фридрих Великий в последний момент одержал победу. В смерти Рузвельта – спасение Третьего рейха, непрерывно твердил Геббельс. Какое-то мгновение фальшивый оптимизм последних нескольких месяцев казался искренним, но когда спало возбуждение, Гитлер устало рухнул в кресло. Несмотря на благоприятный знак судьбы, я чувствовал, что он так и не обрел истинную надежду на победу.

Смерть Рузвельта породила бесчисленные фантазии. Несколько дней спустя Геббельс предложил мне – как пользующемуся доверием на буржуазном Западе – вылететь на встречу с новым президентом США Трумэном на одном из наших самолетов дальнего действия. Правда, подобные идеи исчезали так же быстро, как и появлялись.

В один из тех первых дней апреля я случайно заглянул в бывшую гостиную Бисмарка, где обнаружил доктора Лея в окружении большой группы людей. Там были Шауб и Борман, а также несколько адъютантов и ординарцев. Лей бросился ко мне со сногсшибательными новостями:

– Изобретены лучи смерти! Я изучил техническую документацию. Такой простой аппарат мы сможем изготовлять в огромных количествах. Никаких сомнений! Это оружие решит исход войны!

Борман согласно кивнул, и Лей, заикаясь, как обычно, поспешил найти виноватого:

– Разумеется, в вашем министерстве изобретение забраковали, но, к счастью, изобретатель обратился ко мне. Вы должны немедленно запустить этот проект в производство. Сейчас нет ничего более важного! – Затем последовал поток брани и обвинений моих сотрудников в некомпетентности и бюрократизме.

Все это было настолько нелепо, что я даже не потрудился возражать.

– Вы абсолютно правы, – сказал я. – Почему бы вам лично не заняться этим проектом? Я готов передать вам все полномочия, необходимые «комиссару по «лучам смерти».

Мое предложение восхитило Лея:

– Прекрасно. Я немедленно приступаю и в данном случае даже рад стать вашим подчиненным. В конце концов, я начинал свою карьеру химиком.

Я посоветовал Лею немедленно приступить к экспериментам, но использовать кроликов, которых разводили на его ферме, поскольку слишком уж часто применение лабораторных животных приводило к обманчивым результатам. Несколько дней спустя мне позвонил адъютант Лея и продиктовал список электрооборудования, необходимого для экспериментов.

Мы решили продолжать этот фарс. Я рассказал о «лучах смерти» моему другу Люшену, главе немецкой электроиндустрии, и попросил его найти всю необходимую изобретателю аппаратуру. Вскоре Люшен вернулся: «Я достал все, кроме автоматического выключателя. Не нашлось ни одного с требуемой скоростью прерывания тока, а «изобретатель» настаивает только на таком. Ни за что не догадаетесь, что я выяснил, – со смехом продолжал Люшен. – Этот прибор не выпускают уже лет сорок. Он упоминается в старом издании «Грэца» (учебника физики для средних школ), кажется, 1900 года».