Третий шанс

Он был, как всегда предельно вежлив и корректен. Никаких отрицательных эмоций по отношению к нему я не испытывала. Впрочем, и положительных тоже, но расценивала как грамотного профессионала и вполне приличного человека. Мы играли в одной лиге, хотя на поле сталкивались нечасто, потому что я чаще делила имущество, а он детей. Те несколько сетов, когда мы все же столкнулись, окончились в мою пользу. С Морозовым у него был шанс размочить счет, однако не вышло.

- Добрый, Олег Николаевич.

- Простите за любопытство. Морозова сегодня в суде была одна, а когда я спросил, почему, отправила по известному адресу.

- И вы решили выяснить у меня?

Вообще-то стоило отправить его туда же. Хамить без причины было не в моих привычках, но я ведь могла донести, что не обязана перед ним отчитываться, как-то иначе. Я с этим делом закончила и не хотела иметь больше ничего общего. Но, с другой стороны, мы наверняка еще не раз пересечемся, к чему портить отношения с коллегой?

- За спрос денег не берут, - усмехнулся он. – Просто предпочитаю знать, что творится на стороне оппонента.

- Если оппонент пришел без юриста, значит, у него нет юриста. Только и всего. Видимо, мадам решила, что справится сама. Или не нашла замену.

- А можно спросить, кто кого уволил?

- Олег Николаевич… - я, конечно, понимала, что весь этот разговор будет доведен до сведения Морозова, но мне было уже все равно. – Вы же знаете, мы не можем бросить клиента в ходе процесса без урона для репутации.

- Само собой. Но что-то мне подсказывает: она не просто так разорвала с вами договор. Видимо, ей… пришлось. Кстати, хочу вас поздравить. Новости разлетаются быстро.

- Спасибо, - я отметила, что он не стал ждать от меня подтверждения своей версии. Умный, зараза. Догадался. Ну и ладно. – А чем все кончилось сегодня?

Юля, Юля, а вот это уже точно лишнее. Какое тебе дело? Заразилась любопытством?

- Да ничем. Перенесли слушание на две недели. Дмитрий Максимович в Швейцарии, с дочкой проблемы.

- Что-то серьезное?

Это уже не было любопытством или вежливостью. Я помнила, что Димка говорил о дочери. А тут еще эта статья – неужели до девочки долетело и ей стало хуже?

- К сожалению, не могу сказать ничего определенного. Всего доброго, Юлия Павловна.

От разговора остался тягостный осадок. И ведь дернуло же спросить! Нет - вообще ответить на звонок. Лучше бы мне ничего не знать. Развод, дележ имущества – ко всему этому я привыкла. Если и сочувствовала своим клиентам, то не больше, чем врач сочувствует пациентам – не пропуская через себя. Предохранительный блок, необходимый в профессиях, связанных с человеческим горем. Он строго дозирует эмпатию, которая в больших количествах превращается в яд, разрушающий психику. С детьми дистанцироваться сложнее, поэтому я и не любила такие дела. И все же это были в каком-то смысле абстрактные дети людей, с которыми меня не связывало ничего, кроме рабочих отношений. Детей этих я даже не видела, если только не были в том возрасте, когда могли высказывать в суде свое мнение по месту проживания.

Димкину дочь я тоже не видела – фотография с затертым лицом не в счет. Но он не был для меня посторонним человеком. Сама по себе ситуация оказалась препаскудной, а уж то, что он тогда сказал мне в баре…

Я вспомнила, как психовала, подозревая у Глашки аутизм или еще что-то пострашнее. Но это ерунда по сравнению с тем, когда знаешь: твой ребенок может умереть в любую минуту. Знаешь, что у тебя никогда не будет внуков, что в старости ты останешься в глухом одиночестве. Бр-р-р, врагу не пожелаешь. А Димка уж точно не был моим врагом. Обида, боль, но только не ненависть. Хотя я и пыталась его ненавидеть. Не смогла. Ларису – да. Его – нет.

Как же ему должно быть хреново сейчас! За все свои тупые ошибки по жизни расплатился сторицей, самым жестким, если не сказать жестоким, образом.

Весь тот скопившийся запас сочувствия, который я выдавала клиентам по крохам, хлынул вдруг в душевную пустоту, поселившуюся во мне после перезагрузки. Я не страдала, не лила слезы, но где-то очень глубоко засела заноза. Не такая, как прежде. Совсем другая. Она не мешала мне жить. Она просто была.

Нет, я не зависала на этом. Помимо обычной текучки, Сергеич свалил на меня львиную долю своих рабочих забот, которых оказалось по маковку.

- А ты что же, девушка, думала, я тебя по горячей любви компаньоном взял? – фыркнул он в ответ на мое офигение. – Нет, я тот еще корыстный гад. А ты что, не знала? Я босс, а ты подбосс, как-то так. Хочешь отыграть обратно?

Обратно я не хотела. Особенно, когда на карточку свалилась сумма. Я и раньше получала очень даже жирно, но сейчас помимо гонораров и базовой зарплаты, кстати, увеличенной в несколько раз, пришла еще и прибыль совладелицы. Первая, и не за полный месяц.

- Сергеич, мы что, и правда такие богатые? – осторожно поинтересовалась я, гипнотизируя в телефоне банковское сообщение. – Или тут нолик лишний случайно приписался?