Третий шеар Итериана

— Да, наверное, поэтому, — согласилась женщина. — Софи ушла из лавки, но о курсах уже речи не было: Клер требовала постоянного внимания. Она часто болела, много денег уходило на лечение. Но у Софи оказались какие-то сбережения, она даже смогла свозить детей в санаторий на водах. Малышка после этого пошла на поправку…

— А что отец?

— Помогал, как мог. Перевелся из того города, где жил раньше, в наше железнодорожное депо, мастером. Но что-то не заладилось, не сошелся с начальством. Потом как-то появился на службе нетрезвым. Нет, пьяницей он не был, Софи такого не допустила бы, но иногда, как и многие, искал спасение в бутылке. Его уволили после того случая. Несколько месяцев просидел без работы. Чувствовал себя бесполезным, и оттого срывался временами: скандалил или опять пил. Софи грозилась, что выгонит его из дома, но вместо этого сама взялась устраивать его жизнь. Оббивала пороги, искала нужных людей. Каким-то чудом добилась, чтобы его снова взяли на железную дорогу, правда, уже не мастером, а обычным рабочим — обходчиком или что-то вроде того. Но денег семье все равно не хватало, и когда Софи исполнилось шестнадцать, она продала дом.

— Разве в таком возрасте можно заключать подобные сделки?

Женщина нахмурилась, припоминая.

— При согласии опекунов — можно. Макс разузнавал для нее детали, его дядя владелец агентства недвижимости. Он и помог найти покупателей. Мы все помогали ей тогда… Насколько она позволяла. Денег не брала, и мы шли на хитрость: покупали пирожки, конфеты, фрукты и приходили на чай. Или приносили подарки детям, одежду и игрушки, — тут она отказаться не могла. Но, знаете, даже тогда Софи помогала нам больше, чем мы ей. Это сложно объяснить…

— И не нужно, — покачал головой странный гость. — Рассказывайте дальше.

— Дальше, вскоре после того, как они продали дом и перебрались в квартирку рядом с вокзалом, погиб их отец. Товарный вагон перевернулся, и его придавило. Умер на месте… Грешно так говорить, но это лучшее, что он сделал для своих детей. Софи была уже взрослой, но Люку и Клер удалось оформить пенсию, да и в доме у них стало куда спокойнее, и в жизни. Софи устроилась сортировщицей на фабрику. Платили немного, но для детей рабочих при цехе были ясли, и ей не приходилось беспокоиться, с кем оставить Люка и Клер. Потом — только Клер, а Люк стал ходить в школу. Но на фабрике она долго не задержалась: увидела объявление, что нужна работница в оранжерею, а ей всегда нравилось возиться с цветами. Потом нашла еще одно место, в варьете…

— Софи — в варьете? — переспросил мужчина, видимо, надеясь, что это шутка или оговорка.

— Да, устроилась официанткой в «Разбитую шхуну. Четыре дня в неделю, с семи вечера и до последнего клиента. Утром — в оранжерею.

— А дети?

— Оставляла дома. Поначалу боялась, но… Это особенные дети. Люку было уже семь, мог присмотреть за сестренкой. А Клер, хоть та еще непоседа, всегда его слушала. Ну и соседи, если были не заняты, заглядывали. Софи никому и никогда не отказывала в помощи, кто-то хотел отплатить тем же. А в варьете, по ее рассказам, было неплохо. Посетители давали на чай, и можно было отобрать домой что-то из того, что оставалось на столах. Не объедки, не подумайте, но случается, остается нетронутым кусок мяса или рыбы, или…

— Да, я понимаю, — прервал ее объяснения визитер. По серьезному, словно окаменевшему лицу было видно, что ему неприятно слушать, чем кормятся полунищие официантки. — А как ей там работалось? Все-таки варьете — такое место…

Кларисса задумалась. Вспомнила времена, когда они с Полем еще посещали увеселительные заведения. В «Разбитую шхуну» тоже заглядывали. Софи с приветливой улыбкой порхала между столиками — синяя блузочка с белым отложным воротничком, как у моряков на форме, белый шейный платок и короткая, до колен, юбка, под которую наверняка не один захмелевший клиент пытался запустить руку…

— Она никогда не жаловалась. Мне кажется, если бы были какие-то конфликты или серьезные неприятности, она сказала бы.

— Вам кажется, — тихо вздохнул мужчина. — Долго она там проработала?

— Около двух лет. В магазине при оранжерее освободилось место, а у Софи был опыт в торговле, и у хозяйки она к тому времени была на хорошем счету. У нее оставались в банке деньги с продажи дома, и она еще откладывала каждый месяц, так что сумма набралась неплохая. А тут выставили на продажу квартиру рядом с магазином… В том районе хорошие квартиры, только дорогие. Но Софи хотела, чтобы у них с малышами было приличное жилье. Она продала каморку у вокзала, сняла все сбережения, взяла ссуду в банке — хозяйка оранжереи не отказалась за нее поручиться. И купила ту квартиру. Рассчитывала за год расплатиться с долгами, говорила, что если нужно будет, снова устроится куда-нибудь работать по ночам. Но Люк заболел, и пришлось менять планы.

— Оспа? Была эпидемия?