Третий сын

– Если так, то нашего брата там обдерут как липку, – констатировал я общеизвестный в Россеа факт.

– Не то слово! – проговорила Ярослава, а потом наклонилась и прошептала сумму мне на ушко.

– Да они там белены объелись, что ли? – изумился я вслух названной сумме, превысившей все разумные пределы.

Во всяком случае, для меня.

– Поверь, это ещё скромно, тебе наверняка дороже выйдет, – совсем не щадила она моих купеческих чувств.

– А может, продать? – попытался я нащупать альтернативный вариант.

– Да кто их без обслуживания-то купит? – спросила она так, что стало ясно: это ответ, не допускающий вариантов.

– Просто подарить?

Должен же быть выход без ущерба для моего кармана!

– Тоже не согласятся, в связи с прошлогодними событиями в империи Мин, купить новых дешевле, чем этих восстанавливать. Ещё французы обещают запустить фермы по выращиванию «куколок», что собьёт цены ещё, так что даже насильно не сможешь их никому всучить, без доплаты, – добила она меня окончательно.

– Да сдохнуть! Если всё распродать, что тут на-шли, а это весьма проблематично, учитывая изготовление мной искусственных самоцветов, и то не хватит восстановить даже двоих. Тем более в реальности вый-дет сумма значительно меньше! Самые ценные образцы заберу для исследований, а остальное не так уж и интересно. Выходит, опять где-то денег изыскивать надо. Лучше б я не заходил сюда! – возмутился я такому развитию событий.

Это не медальон, а подстава какая-то!

– Да не расстраивайся ты так, Иван, – проговорил сочувствующе Лучезар Агафонович.

Ему хорошо говорить, не из его кармана деньги будут вытягивать! А у меня долгов выше крыши, а тут ещё эти «куколки»! Век бы их не видеть!

– Пойдёмте тогда уже на выход, не хочу тут дальше лазить, и этих новостей хватило. Да и времени уже порядком, – последнее я пробормотал, посмотрев на экран умфона.

Непруха продолжалась. Сначала чуть не затоптали, потом лепестка лишили, теперь и до самого дорого сердцу любого купца добрались. Не день, а одно расстройство.

– А что это за модель такая? – вдруг оживилась Светлана.

«Опа, спалился!»

– Ну… Вроде инженерного образца, скорее концепция внешнего вида…

Красота её продолжила меркнуть. Чувствую, сейчас будут экспроприировать.

– Дай гляну, а то не поймешь, чего ты там невнятно бурчишь. Ого, какой экран большой! Постой, второй экран картинку в полноцвете может отображать?! О, так у него и основной цветной! – продолжала она восторгается аппаратом, а я – мрачнеть от перспектив остаться без связи.

Парадокс в том, что основной тут у всех телефонов либо чёрно-белый ЖК, либо электронные чернила. Цвет только-только стал появляться на телефонах и умфонах, и как правило – дополнительный. Энергосбережение. Вот и выходит, умфоны все с двумя экранами с разных сторон. Тут же и первый с цветом, пусть и тусклым, и второй, по местным СИП-технологиям (светоизлучающие полимеры), по воспоминаниям вроде OLED назывался, изготовлен и, пожалуй, первый на телефоне в мире, способный более-менее корректно отображать фотографии. Это не значит, что тут с экранами швах. Всё есть, но есть одно «но». Патентное право больше на наше авторское смахивает. В смысле, почти вечного владения. Потому производятся они на фирмах-разработчиках и не получили такого широкого распространения, как в мире из моей памяти. Тут вполне нормально увидеть и электронно-лучевые трубки. Так, что кажется, будто есть некоторое техническое отставание, но зато в области автономных роботизированных комплексов, как раз наоборот. Это, скорее, эффект финансовой системы. Не было тут революций и противостояния систем, а потому не родился средний класс, в привычном понимании этого термина, вот и не происходит такой активной смены поколений в бытовой технике. А противостояние держав как раз идёт, а значит, развивается робототехника в интересах военных.

– У него ещё камера неплохая, а так почти идентичен серийному, – добавил я уже увереннее.

С потерей почти смирился. А и ладно. Пришлют новый, предсерийный. А он получше будет, а пока придётся, конечно, помучиться. Тут мы как раз вы-шли из амулета Ломоносова обратно в их каюту и оказались не одни. Поджидали нас там несколько женщин.

– Он ещё и тоньше, да и в руке лежит лучше. Подари, а! – наконец она дошла до ожидаемого пункта предсказанной программы.

– Э… – я начал пантомиму раздумывания над её просьбой.

– Ну пожалуйста! – произнесла Светлана и опять посмотрела тем самым жалостливым взглядом.

В этот раз противостоять было легче.

– Я ж совсем без связи останусь! – привёл я как бы аргумент.

– А я тебе свой, – и попыталась всучить мне розовый.

– Хоть карточки-то давай сменим, – констатируя неизбежное, произнёс я в ответ.

Готовься к такому, готовься, а всё равно жалко…

– Да! – радостно провизжала она, за что была награждена укоризненным взглядом своего дяди.

– Только одно условие!

Ну должен был я хоть что-то поиметь от собственного ограбления!

– Какое? – с подозрением в голосе спросила она.

– Ты сегодня гуляешь со мной по Багдаду, – заявил я тоном, не допускающим возражений.