Третий сын

– Да без проблем! Ведь так, дядя? – радостно согласилась она, но зачем-то и его спросила.

Неужто и от такой малости решила откосить?!

– Как-то это неожиданно. Надо бы посоветоваться, – неуверенно произнёс он в ответ.

– Лучезар Агафонович, может, представишь меня молодому человеку? – встряла одна дородная тётка с лисьим взглядом.

Та, что из встречающей делегации.

– Конечно же. Василиса Патрикеевна, – ответил он со странной заискивающей улыбкой.

Надо же угадал! Неужто реально её опасается? Интересно, кто она? Вслух, однако, ничего произносить не стал. В результате от дяди так и не дождался ответа.

– Я думаю, мы уладим вопрос с вашей прогулкой, а пока прогуляйтесь к себе, развейтесь, – обратилась эта дама ко мне.

И стала меня так за локоток выпроваживать, семафоря что-то дяде глазами.

* * *

– Мил, ну что всех вытащила?

– Знаешь, Ярось, в следующий раз ты будешь грузчиком. Учти, наши каюты под завязку забиты, надо бы подумать, где жить будем.

– Ой, не прибедняйся, всего несколько часов, в Багдаде всех на чартер перегрузим. Главное не это, получается, пердуну удалось и они все живы! Знаешь, нашего хозяина даже любить мало, обожать надо!

– Да уж, урвать княжон Ржевских – это нечто!

* * *

– Что-то случилось? – задал я вопрос Ярославе, вновь оказавшейся у меня на пути, как из воздуха.

Так-то бы не стал говорить, но она просто не давала мне прохода.

– Мне кое-что необходимо пояснить. Насчёт «куколок», – произнесла тихо она.

– А… – выдал я неопределённо в ответ и показал рукой, откуда пришёл.

– То, что им слышать не стоит, – Дорогобудова прекрасно поняла, что я имел в виду.

Получается, а мне можно. Она же у них вроде работает. Хм. А ведь что-то там Светланин дядя говорил… С другой стороны, не покусает же она меня!

– Хорошо, – согласился я выслушать что-то доступное не всем, но голос выдал неуверенность.

– Не беспокойтесь. Никакого криминала в этом нет. Просто есть вещи, о которых предпочитают не распространяться, – приободрила она меня.

Вот это другой вопрос. Тайна такое интересное слово! Но ничего говорить не стал, а просто изобразил живейший интерес на лице.

– Так вот, уничтожение «боевых кружевниц» продавил человек, которого спасли от участи «куколки»…

– Э… А какой в этом смысл? Получается, есть способ! Но зачем тогда? – выдал я, окончательно запутавшись.

– Да, он существует, но есть очень большое «но». По совместительству это ещё и способ лишения дара. Не как-то там, а вообще и окончательно, – тихо проговорила Ярослава.

– Всё равно не понимаю! – воскликнул в ответ.

– Потому что и тогда, и сейчас превращение в «куколок» было в основном наказанием преступников с даром и политических или военных противников. Очень часто совмещено и то и другое. Историю ведь пишут победители. Но это вовсе не значит, что там реально убийц, маньяков и просто одержимых нет. Так что априори ангелов среди них нет, – печально ответила она.

– Но тогда почему тот человек продвинул то решение?! – решил я добиться внятного ответа, а не тех намёков, которые понимай как хочешь.

– Видишь ли, в результате процесса получался источник силы много слабее, чем из «куколки», к тому же многие считали, что такое наказание, как лишение дара, недостаточное. Пришлось бы убивать, а так и взятки гладки. Он же себя и приводил примером, что его это не остановило и он продолжил бороться. Тем более тогда «куколки» умирали. Причём сами. Получалось, что никто в смерти соперника как бы и не виноват. К тому же у многих была иллюзия, что, пока будет война, будет и материал для новых заготовок. А так слабые лишались доступа к стратегическому ресурсу. Позволить себе обработку у минцев могли немногие. Только реальность оказалась сложнее. Сопротивление возрастало, потери победителей становились такими, что терялся смысл нападения на соседей. Обескровленные такой победой роды ставились лёгкой добычей. Тогда и было объявлено, что именно истребление «боевых кружевниц» стало способом остановить войну. Настоящей причиной был страх. Что именно тебя сотрут в порошок и используют на новых «куколок». Пока ты пытаешься сделать то же самое с другими. Все засели в оборону. Это же было бы, даже если их никто бы и не убивал. Вот так та вой-на закончилась, – закончила Ярослава.

– Всё равно не понимаю, в чём ценность этого знания для меня? – удивился я такой информации.

В принципе, так было во все времена, но чем эта ситуация отличалась, совершенно непонятно.

– Иван, тот способ никуда не исчез, но что делать потом с освобождёнными? А ведь не факт, что многие из них сохранили разум в таком заточении, – огорошила она меня такой информацией.

– Но что во мне такого, что мне можно было узнать, а им нет?! – задал я вопрос ей без обиняков.

– Потому что тебе решать, появятся вновь «боевые кружевницы» или нет, – спокойно произнесла она.

– Это еще с какого перепуга?! – возмутился я её инсинуациями.

Сами подумайте, я каким боком ко всей это генетической лабуде прилип!