Треугольная жизнь

«Вот тебе, дедушка, и “Суперпрегновитон”, – горько подумал Башмаков. – Как же так? Два месяца не доносила. Не удержала! Вся в Катьку – неудержливая какая-то…» Дашка выскочила замуж стремительно. Дело было так. Однажды летом, являясь уже благополучным сотрудником «Лось-банка», Олег Трудович с балкона наблюдал, как парень из соседнего подъезда отрабатывает теннисные удары о стену котельной. Бил парень неправильно, стоя на прямых ногах и подправляя движение ракетки кистью. Башмаков, сам в большой теннис никогда не игравший, об этих тонкостях был осведомлен, потому что Дашка ходила на корт, арендованный банком. Как-то она зазвала с собой отца – посмотреть тренажерный зал, располагавшийся в том же спорткомплексе. Олег Трудович издали поглядел на стриженых бугаев, которые, выпучив глаза и багровея, лязгали никелированными рычагами, отрывая от пола полутонные тяжести, и решил, что с него достаточно оздоровительного бега да стареньких облупившихся гантелек. Он вернулся на корт и присел в кресле.

Дашка и длинная Валя, похожая на циркуль в юбочке, стояли возле специальной, размеченной белыми линиями стенки. Моложавый плечистый тренер с пышной, уложенной феном шевелюрой, довольно неодобрительно следил за тем, как девицы неловко всаживают мячи в стенку. Наконец он подошел почему-то к Дашке, хотя длинная Валя была еще неуклюжее, отобрал ракетку и принялся бить по мячу, объясняя:

– Смотрите еще раз. Внимательно. Ноги обязательно при ударе сгибаем! Вот та-ак! Рука прямая, ракетка в руке под прямым углом. Вот та-ак! Кисть абсолютно неподвижна. Вот та-ак!

– А вот Беккер… – пискнула Валя.

– Когда будете играть, как Беккер, тогда хоть зубами ракетку держите!

И в этот момент вошла смуглоногая Вета. Она была в белом теннисном наряде, похожем на тунику. Схваченные белой повязкой, рассыпанные по плечам черные волосы искрились. Боже, что тут произошло с тренером! Он весь льстиво изогнулся, кокетливо поправил укладку и кинулся к Вете, как учитель танцев к наследнице престола:

– Веточка, держу корт специально для вас!

Дашка с Валей переметнулись ядовитыми секретарскими улыбками, повернулись к стене и забарабанили мячами со всей силы. Вета расчехлила розовую ракетку и увидела Башмакова:

– Олег Трудович, а вы в теннис не играете?

– Нет, к сожалению.

– Хотите научиться?

– Мне уже поздно.

– Вам? – Она засмеялась. – У вас еще все впереди! Дашка, услышав это, как-то странно посмотрела сначала на отца, потом на Вету. А ведь между ним и Ветой тогда еще ничего не было, ничего, кроме разговора в галерее над дилингом. Ничего, кроме печального рассказа, после которого Олег Трудович погладил ее смуглую руку и вместо чего-то умного, достойного зрелого мужчины, отлепил любимую присказку тещи Зинаиды Ивановны:

– Перемелется – мука будет…

И все.

Башмаков сидел в кресле и смотрел, как Вета, отведя ракетку, стремительно убегает от своих развевающихся черных волос, как она мелкими изящными шагами настигает желтый, похожий на цыпленка мяч и, звонко цокнув, отправляет его через сетку, а потом замирает, полуприсев, в ожидании ответного удара… Олег Трудович и помыслить тогда не мог, что пройдет не так уж много времени, и юная Вета, закусив губу и зажмурившись, будет выгарцовывать на нем, Башмакове, свои первые женские восторги.

За ужином проинформированная Катя заметила:

– Во времена нашей с тобой юности, Тапочкин, молоденькие девочки приглашали мужчин на белый танец. А теперь, значит, приглашают на теннис? Хочешь заняться теннисом?

В этой фразе уместилось каким-то третьим смыслом все – и не забытая до сих пор Нина Андреевна, и постельно-бытовые конфузы, накопившиеся за столько лет совместной жизни, и многое другое.

– Да ну тебя! Я бегом занимаюсь, – отмахнулся Башмаков.

– Правильно, – кивнула Катя.

Конечно, останься Дашка в банке, не было бы никакого романа с Ветой и никаких сборов на Кипр. Не было бы и быть не могло.

Но!

Дашка стремительно вышла замуж.

Итак, Олег Трудович, стоя на балконе и наблюдая соседского парня, бьющего теннисным мячом о стенку котельной, сначала почуял табачное веяние с завьяловского балкона, а потом услыхал мужские голоса.

– Значит, во Владик? – спросил голос Анатолича.

– Во Владик, – ответил другой голос, молодой и звонкий.

– Это хорошо. Смолоду лучше помотаться, а потом, когда детишки пойдут…

Башмаков заглянул за перегородку и увидел Анатолича, а рядом с ним высокого моряка-лейтенанта.

– Трудыч! – обрадовался сосед. – Кость, это Олег Трудович, Дашкин отец… Помнишь?

– Конечно! Здравствуйте!

– Здравствуйте…

– А вы меня помните?

– На улице ни за что не узнал бы.

– Давай к нам! – позвал Анатолич. – Коська из Питера водку привез. Называется – ты только не падай! – «Залп “Авроры”»! Очень, между прочим, приличный напиток!

– Ладно, – кивнул Башмаков, – сейчас приду!

– Кость, ты посмотри на человека! Он придет! Раньше чуть что – шасть через перила – и у нас. А теперь – «приду». Банковский работник, между прочим! Кость, ты посмотри: каждое утро трусцой бегает, а через балкон перекинуться не может!

– Ну почему же не могу!