Треугольный человек

Николай Алексеевич Государев Треугольный человек

Мы такие разные, что иногда невозможно бывает понять друг друга. Мы такие одинаковые, что порой достаточно жеста, интонации, взгляда, чтобы установить доверительный контакт.

Люди, схожие между собой по группе качеств, составляют тип — своеобразное увеличительное стекло, которое позволяет находить в индивидуальном общее, а в общем различать индивидуальное.

Если вы пожелаете лучше разобраться в людях, окружающих вас, да и в самом себе, начинайте удовлетворять ваш интерес знакомством с типами человека, в чем, надеюсь, вам поможет и эта книга, обращенная к широкому кругу читателей.

Вы познакомитесь с крайними типами индивидуальностей, чтобы лучше, укрупненным планом, разглядеть те свойства, которые в той или иной мере присущи нам всем, нередко составляя тенденцию социального развития, характерные черты отдельной группы, нации или общества или эпохи в целом.

Откуда, от каких индивидуальных истоков, и куда, к какому кризису идет человек? Мы должны больше об этом задумываться, должны знать об этом больше. Автор предлагает свою концепцию.

К обсуждаемой теме привлечены мнения и наблюдения философов, психологов, психиатров, писателей, журналистов. Перед вами предстанут судьбы и события дней минувших и нынешних, участниками которых мы являемся.

Книга состоит из грех частей, границы между которыми проложены тремя началами психики. Прослежены их феномены и социально-биологические русла.

Часть I Треугольник подсознания

Здесь вам предстоит познакомиться с Человеком Потребностным.

Рассматриваются три его разновидности, составляющие вместе «треугольник» индивидуальностей с инфантильной психикой, законсервированной на стадии детского принципа получения удовольствий. В этом «бермудском» треугольнике часто бесследно исчезает несостоявшаяся личность. Известно, что всякое торможение психического развития, жестко ограничивая арсенал приспособительных свойств, как бы загоняет человека в угол, из которого ему трудно выбраться, в котором жизнь, как беспощадный боксер, наносит один удар за другим. Такой человек, каким бы ярким и обворожительным ни показался поначалу, настолько обеднен в способах поведения, что «звучит» как заезженная пластинка, однообразный мотивчик которой начинает вызывать в окружающих людях чувство подташнивания.

Угол первый Приятно возбужден — на всю жизнь

Чуть по-мед-леннее, кони!

Чуть по-мед-леннее…

В. Высоцкий

Как живая, стоит перед глазами картинка. Двор, играют дети. Среди них, с улыбкой до ушей, пригнувшись к рулю, непрестанно нажимая на звонок, на трехколесном велосипеде носится, словно угорелый, мальчик лет пяти, закладывая на предельной скорости крутые виражи. Но вот — бац! — и вверх тормашками летит он на асфальт. Тут же вскакивает, не теряя улыбки, трет огромную ссадину на голой ноге, бросается к перевернутому велосипеду — и несется дальше, громко, возбужденно крича что-то, какую-то песню-радость чукчи, без начала и конца.

Помню, в тот момент я подумал о забавной игрушке — ваньке-встаньке. Сколько ни опрокидывай, сколько ни прижимай к земле — вскинется, с веселым треньканьем, с внутренним колокольчиком.

Большинству — хоть раз — доводилось испытывать состояние, когда на душе легко, беззаботно, когда ощущения силы, радости, уверенности (даже всемогущества) переполняют тебя. Все получается просто, будто само собой, все складывается одно к одному как нельзя лучше, словно незримый покровитель расчищает дорогу и направляет по ней. Мысли, одна другой интереснее, необычнее, заманчивее, как метеоры, ярко вспыхивают в мозгу. На краткое время становишься ясновидцем. Истины (во всяком случае, то, что ты принимаешь за них) открываются даже не по волшебному слову, а сами, будто согнанные кем-то, толпятся в очереди, чтобы предстать на миг и сгинуть, подталкиваемые напором других, еще не принятых к аудиенции.