Трэвелмания. Сборник рассказов

Вокруг творилось что-то невероятное ― ночь превратилась в день.

Взметались пышные юбки девушек, под ногами крутились раскрашенные дети, гремела музыка, смех…

Вид чужого веселья завораживал.

Я пожалела, что Наташки нет ― ей бы понравилось.

Черт его знает, может, я зря на нее злюсь? Это же Мексика, может, и правда перестрелка?

Два парня остановились рядом со мной.

Один пониже, с бородкой, в клетчатой рубашке, другой повыше, в котелке и авиаторских очках, с кучей браслетов и цепочек на руках. Тот, что повыше, что-то сказал мне по-испански, я только развела руками.

– Are you american?

– No, i’m from Russia! ― ответила я.

– My name is Mike! ― прокричал он.

Потом мы пили с ними мескаль, танцевали, и, кажется, я таки попробовала тех кузнечиков, chapullines.

Когда меня разбудила Наташка, ужасно хотелось пить.

– Что это такое? ― спросила она меня, рассматривая мизансцену ― куртку и обувь, сваленные у кровати, меня, спящую в одежде, черный котелок на зеркале, потеки грима на лице.

– Когда не сняла макияж после ночного клуба, ― проворчала я и потянулась за бутылкой воды у изголовья.

В дверь постучали, и в щели появилась лохматая голова Пабло.

– Там внизу какой-то парень, требует Наститу! Говорит, что его зовут Майк.

А потом он заметил мое лицо с размазанным черепом, обалдевшее лицо Наташки ― и захохотал.

Менке Наталья @fee_copywriting

Подарок

Солнце нещадно палило. Около колонны «Ангел независимости» толпились туристы. От разноязычного разноголосого гомона нестерпимо разболелась голова. 12 километров пешком по проспекту Пасео-де-ла-Реформа меня окончательно вымотали.

– Сеньорита! Меня зовут Анхель Отеро. Могу вам показать Мехико. Вы заплатите только за бензин, а в благодарность посмотрите мои картины. Я понял с первого взгляда, что вы интересуйтесь живописью. Мои работы ещё не выставлялись, но гарантирую, что вам понравится.

Высокий мужчина, одетый в серую майку и заляпанные краской джинсы выжидающе смотрит на меня. Правильные черты лица, высокий лоб с двумя глубокими горизонтальными морщинами и проницательные карие глаза. Прямой, умный взгляд. Широкие брови похожие на крылья черной птицы. Неожиданно для себя я соглашаюсь. Меня предупреждали, что в Мехико могут ограбить иностранцев, но мне не страшно. Непонятно почему, но я доверяю незнакомцу.

– Вы водите? ― Анхель открывает мне дверь автомобиля.

– Нет, не вожу. Меня зовут Анна.

Машина старенькая, с облупившейся на капоте краской, издаёт слабый рычащий шум.

– Вы были в музее Фриды Кало? Она наша гордость. Сильная женщина, которая жила полной жизнью, улыбалась, но плакала в своих картинах. Она наш символ гордость. Но я покажу вам то, что не принято показывать туристам. Тут недалеко, всего 18 километров остров на канале в Сочимилько. Его называют Остров кукол Хулиана Баррера.

Горячий ветер врывался в салон автомобиля, обжигал лицоно я не замечала этого. Анхель рассказывал о Фриде, как о любимой женщине. Я узнала, что полиомиелит в раннем детстве оставил ее хромой, о том, как она попала в аварию, которая её искалечила. Об огромной и болезненной любви к художнику Диего Ривера.

Остовов кукол меня поразил. Он был кошмарным и выглядел, как декорация к мистическому триллеру: повсюду на деревьях висели сломанные старые куклы и части их тел. Хулиан Баррера был свидетелем трагической гибели маленькой девочки. Она тонула, а Баррейра не смог её спасти. В воде он нашёл только куклу ребёнка. По ночам он слышал крики и стоны: словно призрак утонувшего ребёнка плакал и просил у него дать ей новые игрушки. 50 лет Хулиан доставал кукол из канала и вешал их на деревьях, чтобы успокоить призрака. Но дух не исчезал, и тогда мужчина начал намерено их ломать, чтобы сдержать привидение. Баррера умер рядом с тем местом, где утонул ребёнок.

Да, Анхель был прав. Мало кто захочет видеть этот кошмар.

На меня навалилась свинцовая усталость, глаза сами собой начали закрываться.

– Сеньорита Анна! Вы устали, но я попрошу вас посмотреть мои картины. Это не займёт много времени.

В квартире Анхеля, на удивление было прохладно. Вдоль стен стояли картины. Все холсты были повёрнуты к стене.

– Вам надо было приехать в начале ноября, когда здесь отмечают День мёртвых.

Художник поворачивал картины, а я еле сдерживалась, чтобы не закричать от ужаса. На каждой картине был изображён скелет в обрамлении оранжевых бархатцев. Скелеты мужчин во фраках, женщин в пышных одеждах и детей, смотрели на меня живыми глазами.

– Смерть, это не конец, мы перерождаемся заново. Это праздник, которому мы рады. Анна, я видел сон. В нем Святая Смерть сказала, что вам надо показать мои рисунки и подарить карты Таро. Я нарисовал их для вас. Возьмите.

Анхель протянул мне колоду карт, завёрнутую в желтую тряпку.

– Там, где Святые бессильны, всегда помогает она, Сантиссиме. Любой человек может попросить её. Сигареты, сладости, неважно что. Ей нужно пожертвовать от чистого сердца, и она отзовется.

Поражённая я сжимала карты в руке и не могла понять, откуда Анхель знает, что я гадаю. Мне стало страшно. Казалось, что картины вдоль стены оживают.