Трэвис

— Приставать к тебе? Я к тебе не пристаю! — я всего дважды требовал от нее ответов до этого, когда уходил на работу и видел ее в коридоре, и оба раза она незаметно ускользала от меня, проскальзывая в комнату и щелкая замком.

Она, очевидно, была опытна в увиливании, вероятно, из-за того, что оставляла после себя множество глубоко неудовлетворенных клиентов.

Я встал перед ней, протянул руку, схватил ее за руки и закрыл глаза.

— Скажи мне, что ты видишь, — потребовал я.

— Я вижу человека, который носит ослиный наперсток.

— Забудь об ослином наперстке, — сказал я взволнованно, сжимая его крепче.

— Честно говоря, мне будет трудно забыть это.

Я открыл глаза, одарив ее свирепым взглядом. Ее плечи поднялись и опустились в многострадальном вздохе.

— Я указала тебе два пути, — сказала она, убирая свои руки из моих, подхватывая свою сумку и направляясь к входной двери.

Я последовал за ней.

— Они одинаковые!

Она внезапно повернулась, и я резко остановился.

— Я проясню тебе одну вещь, — сказала она, прищурившись, как будто пытаясь облечь все, что она собиралась сказать, в правильные слова. — Один из двух путей вызовет глубокое сожаление.

Мои губы сжались.

— Вау, так намного понятнее. Какой путь я выберу?

Она коротко рассмеялась, снова повернулась и пошла прочь.

— Подумай об этом хорошенько! — пропела она через плечо, открывая дверь.

— Ты шарлатанка, знаешь это?

Она весело рассмеялась.

— Разве не все мы такие, шериф Хейл? — а потом дверь за ней захлопнулась.

Я вернулся в свою комнату и лег на кровать.

Честно говоря, мне захотелось убежать отсюда, независимо от того, был ли мой дом готов к заселению или нет. Я провел рукой по лицу, осознав, что наперсток все еще на мне. Я снял его с большей агрессией, чем было необходимо, и бросил на прикроватный столик. Он приземлился идеально правильной стороной с мягким щелчком, глупый осел криво ухмыльнулся мне.

Мои плечи опустились, и инстинкт убежать усилился. Но я бы никогда ни от чего не убежал. Никогда.

Раздался тихий стук в мою дверь. Я вздрогнул, быстро вскакивая и бросаясь к ней, мое сердце бешено колотилось в груди. Я открыл ее, и Хейвен стояла там, выглядя застенчивой и немного неуверенной. С моих губ сорвался вздох.

Она пришла ко мне.

— Я не была уверена... Ну, я не была уверена, стоит ли мне стучать в твою дверь. Нужна ли... тебе компания сегодня вечером. — Ее щеки вспыхнули, и мое сердце воспарило выше, когда я точно понял, какого рода компанию она имела в виду. — Поэтому… — она подняла фотографию, которую я не заметил, что она держала в руке, — …я спросила совета у бабушки.

Я открыл дверь шире, чтобы она могла войти, а затем закрыл ее за ней.

— Так вот к чему привела моя жизнь: фотография мертвой пожилой леди теперь стоит между мной и ночью... с привилегиями. — Сердце застучало от счастья. Она была здесь.

Хейвен рассмеялась, рассматривая фотографию.

— Это не такая уж ужасная судьба. Она выглядит надутой, но на самом деле она очень дальновидна.

— Бабушке нравится секс?..

— Очень даже.

Мои губы дрогнули, когда она подошла ближе.

— Этот разговор портит настроение, — сказал я, несмотря на то, что мое тело отреагировало на ее близость.

Она положила фотографию на комод слева от себя, подойдя еще ближе, ее взгляд скользнул по моему телу.

— Все свидетельствует об обратном, — прошептала она, наклоняясь и проводя ладонью по моему паху.

Я прошипел, на мгновение зажмурившись от удовольствия. И боли. Зная, что в некотором роде, это всегда будет моей реакцией на нее.

— Хейвен... — произнес я отрывисто.

Ее взгляд встретился с моим, и она мгновение смотрела на меня так, как она смотрела на все страдающие вещи: с нежностью.

Я запустил руки в ее чудесные волосы, приблизил свои губы к ее губам, пробуя ее сладость.

Она оторвалась от моих губ, проводя ртом по моему горлу и нежно покусывая кожу. Я застонал, когда она запустила руку мне под рубашку, пробежала пальцами по моему животу и положила ладони на мои грудные мышцы. Она точно могла чувствовать мое сердце, его быстрый и неровный ритм. Она подняла глаза и встретилась со мной взглядом, и на мгновение выражение, очень похожее на страх, промелькнуло в ее глазах. Или, возможно, это было просто отражение моих собственных эмоций. Я был напуган. Никогда не чувствовал ничего подобного.

— Сними это, — сказала она, ее голос был шепотом.

Я сделал, как мне сказали, сняв рубашку через голову и бросив ее на пол. Возбуждение нарастало и подавляло эмоциональное смятение, которое я испытывал с того момента на ярмарке. Черт, может быть, с того момента, как я впервые увидел ее.

Она снова поднесла ладонь к моей груди, мягко разминая мышцы, и провела ногтями по моей коже, ее взгляд сосредоточился на движении ее рук. Я снова застонал.

— Это приятное ощущение.

Не встречаясь со мной взглядом, она мягко подтолкнула меня, и я сделал несколько шагов назад к креслу позади меня, опускаясь на него.