Тревоги Тиффани Тротт

Объявляю во всеуслышание! Свиновод из Норфолка! В сорок девять лет интересоваться, хорошо ли я выгляжу для своего возраста! Если бы мне захотелось познакомиться со свиноводом из Норфолка, мне что, нужно было как следует попросить, да? Я бы тогда поместила свое объявление в «Еженедельнике свиноводов». Ну, а другие ответы разделились таким образом: пять бухгалтеров, двенадцать программистов, один менеджер по сбору данных, два полицейских-стажера, один специалист по моделированию природных катаклизмов, трое мозольных операторов, один биржевой брокер, один капитан торгового судна и шесть адвокатов, выступающих в судах низшей инстанции, в том числе… в том числе… ну, а вообще я в ярости. Потому что, открыв ответ номер девятнадцать, – красивый, пухлый, бледно-голубой конверт с водяными знаками, – я обнаружила длинное письмо, и потом оттуда выпало фото. Я остолбенела – это был не кто иной, как белобрысый Алан из теннисного клуба! Какого черта, чего он хочет добиться? Он пытался вскружить мне голову, предлагая поехать с ним в Глайндборн, а сам дает объявление в колонке одиноких сердец. Я была оскорблена. И что за льстящее устаревшее фото – очевидно, восьмидесятых годов, – сейчас он намного плешивее! Но надо сказать, его письмо было прекрасным, оно было необыкновенно искренним. Он писал, что очень хочет жениться и иметь детей, что был бы хорошим отцом, что постоянно думает, как будет менять подгузники и делать все, что необходимо для ребенка, и, возможно, даже получать от этого удовольствие. Он также писал, что играет в теннис дважды в неделю и любит ходить в оперу – особенно ездить в Глайндборн, – и как всем сердцем желает встретить женщину с хорошим характером и отличным ударом справа. Что ж, эта зрелая любовь – не для меня, Алан, потому что я чертовски плохо принимаю мяч, потому что я не думала, что ты будешь изменять мне с занудливой женщиной, которая рекламирует себя в колонке частных газетных объявлений. На самом деле я чувствовала себя немного виноватой, но как же мне ему ответить? Ну ладно, полагаю, всегда можно соврать – написать, что благодаря неожиданному росту спроса вакансия сейчас заполнена. Думаю, что, по большому счету, это лучше, чем совсем не ответить. Промолчать. Бедняга, он, наверное, смертельно обиделся бы, если бы узнал, что это я (нужно рассказать Лиззи – она посмеется!). Затем, в то время как я читала письмо номер двадцать шесть – необыкновенно остроумное – от биржевого брокера, зазвонил телефон. Это была Кейт.

– «Встречи за столом». В субботу. Большая летняя вечеринка для успешных и привлекательных одиноких людей в престижном месте.

– Ух, здорово, – сказала я. – Это для нас?

– Конечно.

– Значит, мы пойдем?

– Пойдем, разумеется.

На следующий день я сидела в своей солнечной гостиной, разбирая коллекцию пластинок, и никак не могла собраться с духом и выбросить виниловые пластинки, хотя у меня были диски с такими же записями. Я сортировала синглы, размышляя о том, что долгоиграющие пластинки все-таки лучше, когда зазвонил телефон.

– Тиффани!

– Да.

– Это я.

– О, здравствуйте.

Голос у него был довольно расстроенным.

– Я получил ваше письмо сегодня утром.

– Да.

– Мне хотелось только сказать вам, что я разочарован. Очень огорчен. И обижен. Очень обижен. Очень.

– Ну что ж, мне жаль, – сказала я. – Но мне кажется, это не имеет смысла. В данных обстоятельствах.

– Не имеет смысла? Не имеет смысла, даже чтобы быть друзьями?

– Нет, – сказала я. – Не имеет смысла, потому что смысл в том, что вы несвободны.

– Но женатые люди могут иметь друзей, Тиффани. Это допускается, вы знаете.

– Да, но они должны выбирать их очень осмотрительно. И я не думаю, что дружба между нами – это благоразумно.

– Все, чего я хочу, – это видеть вас время от времени, – сказал он жалобно.

– Ну, это не слишком хорошая мысль, – сказала я.

– И я знаю, что вам тоже хотелось бы меня видеть.

– Ну…

– Разве не так, а? – настойчиво спросил он.

– Ну ладно, да, я допускаю, что да.

– Ага!

– Но обстоятельства…

– … не позволяют нам быть вместе, – сердито сказал он, растягивая слова.

– Да, да. Верно.

– Но мы, конечно, могли бы пообедать где-нибудь, – продолжал он настойчиво. – Или сходить в кино? И в Барбикане[33] сейчас великолепный концерт, – добавил он оживленно. – Йо-Йо Ma играет сюиты Баха для виолончели без аккомпанемента, и я хочу пойти. Почему бы нам не пойти вместе?

– Ну… Ну, это звучит заманчиво, но думаю, что я не смогу.

– Почему?

– Потому что я не хочу, чтобы меня соблазняли. Вот почему.

– Так вы уже соблазнены! – сказал он с торжеством.

– Ну…

– Скажите: да!

– Да, я соблазнена. Ладно. Вы меня соблазнили. Довольны?

– Я вам нравлюсь?

– Да. Вы мне немного нравитесь.

На самом деле я нахожу вас Довольно Сексуальным.

– Вы мне тоже нравитесь, – сказал он, теперь более теплым тоном. – В сущности, Тиффани, «„Велла" – Вы великолепны!»

– Ну пожалуйста!

– «„Камей" – Вы само совершенство».

– Послушайте, Довольно Успешный, – сказала я раздраженно. – Это действительно не… Кстати, как вас по-настоящему зовут?

– Я вам не скажу.

– Почему?