Тревоги Тиффани Тротт

А еще он помог мне подобрать аксессуары для ванной: керамические бутылочки под старину, узорчатые полотенца и очаровательные хрустальные дверные ручки – никакого старомодного кафеля с рыбками, никаких ковриков с кисточками. О нет. Я действительно многому у него научилась. Чего только он не знает о витражах… Но где же он? Обычно Алекс пунктуален, как часы «Ролекс». Интересно, кстати, что он подарит мне на день рождения: может быть, годовую подписку на «Мир интерьера» или какую-нибудь изящную вещицу для дома? На Рождество он подарил мне пару бархатных диванных подушек, вышитых желтыми хризантемами, – свойственная ему чуткость. В этом весь Алекс – очень, очень милый и внимательный, хотя… нет, сейчас я не хочу говорить о нем ничего плохого, единственное, что можно покритиковать, так это его равнодушие к теннису. А я люблю теннис. Алекс совсем не спортивный. И еще я не в восторге от его застегнутых на все пуговицы полушерстяных пижам и привычки играть в постели в «Скраббл». Но ведь нельзя иметь все сразу. Всегда можно пойти на компромисс. Нужно просто шире смотреть на вещи. Так приятно было встретить кого-то по-настоящему заботливого и внимательного после моего печального опыта с Филлипом. Филом. Повсеместно известным как Филлип Эндерер. Нет, Алекс был после него как глоток свежего воздуха.

Внезапно Кит встал и подошел к застекленной двери.

– Жаль, Порция не пошла со мной, – сказал он, слегка нахмурив брови. – Понимаешь, у нее снова мигрень. Она не в настроении. Но сказала, что не против, если я пойду один. Не хочет портить мне вечер. Она такая хорошая. И совсем не собственница. Я предложил заехать к ней ненадолго и побыть с ней, – добавил он с печальной улыбкой, – но она сказала, что обойдется и без меня.

Вот так сюрприз, подумала я. Из гостиной послышались хлопки пробок от шампанского и взрывы хлопушек.

– Ура! Давайте сегодня оттянемся! – услышала я голос Фрэнсис.

– Да, давайте, – отозвалась Эмма. – Давайте действительно оторвемся по полной. Сегодня же пятница, мы чертовски много работали. А сейчас праздник. М-м, эти канапе очень вкусные. Передай мне пиццу. У меня сегодня была целая орава пятиклассников – тупых, как свиная задница.

– Салли, ты не уберешь свой ноутбук? – прокричала Фрэнсис. – Расслабься. Начинаются выходные.

– Извините, – умоляюще сказала Салли. – Мне только надо быстренько посмотреть, как дела на Уолл-стрит – насколько фунт приблизился к доллару. Это пара секунд.

– Мне поручили контролировать их подготовку к сертификату о среднем образовании, – продолжала Эмма. – Мы сейчас проходим наполеоновские войны, так один из этих тупиц умудрился приплести к битве при Ватерлоо атомную подводную лодку!

– Невероятно! – отозвалась Фрэнсис.

– Да, представьте себе, – это голос Эммы.

Я посмотрела на Кита. Его черные вьющиеся волосы здорово отросли, лицо было усталым и напряженным. Он задумчиво вертел в руках бокал. Затем повернулся ко мне:

– Не знаю, что и делать, Тифф.

– Что такое? – спросила я, хотя, конечно же, знала, в чем дело. У нас и раньше были такие разговоры.

– Порция, – со вздохом сказал он.

– Все те же проблемы?

Кит молча кивнул.

– Она говорит, ей нужно время, – пояснил он, пожав плечами. – Она еще не готова. Конечно, я не хочу давить на нее, – добавил он. – Просто надеюсь, что она передумает. Я действительно люблю ее настолько, что хочу жениться. Хочу завести семью. Эта одинокая жизнь – болото.

– Правильно, правильно! – сказала Кэтрин, входя через застекленную дверь. – Но ты редкий экземпляр, Кит, – мужчина, который действительно хочет серьезных отношений. Черт возьми, я бы не раздумывая вышла за тебя!

– Правда? – спросил он.

– Да. Если предложишь. Почему ты никогда мне не предлагал? – вдруг спросила она. – Уверена, мы бы с тобой спелись.

– Или мне, Кит, – сказала Салли, входя следом. – Я бы моментально тебя ухватила. Берегись, Порция, я иду за твоим мужчиной! – Она обольстительно засмеялась, но на ее лице мелькнуло выражение неподдельного сожаления. – Хорошо бы все мужчины были как ты, Кит, готовые преклонить колено, тогда бы девчонки вроде нас не лили слезы каждую ночь в чашку с горячим шоколадом.

– Говори за себя, – включилась Фрэнсис. – Я-то слез не лью – я хожу по вечеринкам. От этого больше проку. И музыка заглушает тиканье моих биологических часов.

– А я своих не слышу, – отозвалась Эмма. – Они у меня электронные.

– А у меня – как Биг Бен, – ответила Фрэнсис. – Только что заводить их не надо. Но знаете, – продолжила она, очищая перепелиное яйцо, – мне наплевать, потому что, когда мне стукнуло тридцать шесть, я поняла, что большинство мужчин просто не заслуживает внимания. И вообще, – добавила она, – кому они нужны? Лучше уж я покатаюсь субботним утром на роликах в парке, чем пойду в «Сейнзбериз»[3] с каким-нибудь никчемным типом.

– Не думаю, что ты действительно так считаешь, – сказала я. – Это все потому, что ты каждый день возишься со всякими чудовищными бракоразводными делами, а это у кого хочешь отобьет желание выходить замуж.